Кого принесло в такую рань? Ориан засветила ночник. Не было и семи. Она на секунду влезла в шкуру тех, кого несколько раз допрашивала на рассвете, и решила, что лучше быть охотником, чем дичью. Не шевелясь в постели, она ждала. Раздался новый звонок, на этот раз длиннее. Она встала, накинула пеньюар кораллового цвета, подпоясалась махровым полотенцем.
— Кто там? — недоверчиво спросила она, подойдя к двери.
— Я Давид, мадам.
— Давид? Не знаю никакого Давида.
Она посмотрела в глазок, стараясь разглядеть своего собеседника. Но на площадке не было света, и она видела только темную тень. Голос, казалось, принадлежит человеку молодому.
— Да нет, вы меня знаете. Я Давид, сын Изабеллы.
Кровь стремительно пробежала по венам. Конечно же, сын Изабеллы и Александра Леклерк, родившийся в год получения диплома в Бордо, через месяц после экзаменов. Они хорошо все рассчитали. Ориан помнила день, когда ее подруга пришла из женской консультации. «Я беременна, я беременна!» — кричала она радостно. Было 14 февраля, День святого Валентина. Вчетвером они пообедали в одном из ресторанов в квартале Шартрон, на берегу Гаронны. Александр и Изабелла сияли-от счастья, говорили только о будущем. Александр планировал отказаться от судебной карьеры, чтобы устроиться в офисе какой-либо фирмы и заняться бизнесом.
— Давид? — заинтригован но переспросила Ориан.
Она приоткрыла дверь, оставив предохранительную цепочку. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять — это ребенок Леклерков, так он был похож на отца. У него была очаровательная улыбка, которая не сочеталась с беспокойством в его глазах.
— Входи скорей, — сказала она.
Ориан обняла Давида. Он не сопротивлялся. Позднее он признался, что ему никак не удавалось заплакать. Ориан поставила кипятить воду и провела юношу в гостиную.
— Как же ты изменился! В последний раз я видела тебя в шесть или семь лет, в лето накануне отъезда в Чад.
Произнеся последние слова, Ориан прикусила язык. Нужно ли было вот так сразу напоминать Давиду годы, которые он счастливо и спокойно провел с любящими родителями?
— Сколько тебе лет, Давид?
— Скоро шестнадцать, Ориан. Спасибо, что открыла мне. Я боялся, что ты меня не впустишь.
Обращение на ты чрезвычайно тронуло ее.
— Где ты сейчас живешь? — спросила Ориан.
— У дедушки с бабушкой в районе Аркашона.
— Ты сообщил им, что собираешься ко мне?
— Да. А впрочем, и да и нет. Я сказал им, что проведу пару дней у друзей моего отца, с которыми мы познакомились в Либревиле.
