Я размышлял о том, как, порой, судьба расставляет
людей по полочкам. Взять хотя бы меня. Дед мой в войну служил во фронтовой разведке,
этим же занимался и после войны, пока не вышел в отставку. Отец мой тоже был офицером,
и его редко можно было видеть дома. Потом он погиб, когда мне было семнадцать. Только
потом я узнал, что он, как и мой дед, тоже был разведчиком. Обстоятельства гибели
так и не стали мне известными, гроб не разрешили открывать тогда.
Ещё в школе на призывной комиссии мне определили
пограничные войска. Однокласники тогда смеялись: "Это потому, что у тебя голова
на пень похожа!" Много позже я понял глубокий смысл этого статуса. Погранвойска—был
высший статус доверия, выше него была только кремлёвская охрана и небо. Даже Спецназ
находился ступенью ниже. Правда, слово "Спецназ" никогда не звучало на
призывных комиссиях.
Когда стукнуло восемнадцать, меня призвали в Армию.
По странному стечению обстоятельств, как мне тогда показалось, я попал в Спецназ.
Более я с ним и не расставался.
В Афганистане, где мне случилось проходить службу,
как-то раз зацепил меня один бывалый мотострелок-горнопехотник. Был он уже старослужащим
к тому моменту, вот и позволил себе в мой адрес: "Морда в грязи, в жопе ветка—это
движется разведка!" Окружающие замерли, ожидая развития событий.
Парень был крупнее меня, но нам тоже палец в рот
не клади, и это все хорошо знали. Вместо прыжков и подкатов, я неожиданно для всех,
в том числе и для себя симпровизировал: "Стоит кочколаз на посту и блюдёт,
не дуй на него, а то упадёт!" Все расхохотались. Конфликт был погашен. Таких
прибауток в войсках было полно—незатейливый солдатский фольклор. Пересекались мы
по службе не часто, но после этого каждый раз при встрече тот парень называл меня
"братишкой". Боже, сколько воды утекло с тех пор!
После положенных двух лет службы поступил в Рязанское
Военное Училище Воздушно-Десантных Войск на соответствующее отделение. После окончания,
служил в одной из отдельных бригад Спецназа. Проходил курсы спецподготовки, служил
в разных местах. Снова курсы и тренировки. Довелось побывать в командировках в разных
регионах планеты.
Политическая обстановка менялась, а моя служба
оставалась всё той же до недавнего времени. Был ли у меня когда-нибудь другой выбор?
Я много раз задумывался над этим, и, получалось, что нет, не было у меня другой
дороги. Как бы не изворачивалась стёжка поначалу, она неменуемо заканчивалась в
одном и том же месте.
