В этот момент зазвонил мой мобильный телефон, который
я всегда держал при себе и использовал только по вопросам службы. Звонить мне могли
исключительно с работы и это означало, что мой, и без того короткий, отпуск уже
окончен. Я поднял трубку, выслушал кодовую фразу, произнёс кодовый ответ, затем
голос произнёс:
— Требуется ваше присутствие.
— Когда надо выезжать?
— Прямо сейчас,—предложил голос.
— Понял,—коротко ответил я.
Я выждал пару минут и набрал Виталия. Он ответил
сразу же:
— Уже знаю.
— Тогда на месте через пол-часа,—предложил я.
— Понял,—ответил он и отключился.
Я поднялся со своей скамеечки с сожалением и отправился
домой собраться в дорогу. Забросав свои нехитрые пожитки в сумку, я вышел.
Спустившись на следующую площадку, заглянул к тёте
Клаве и сообщил ей, что должен уехать. Соседка вышла за порог, вздохнула и стала
читать молитву, затем трижды перекрестила меня на дорогу. В продолжение всего сеанса
прощания я стоял совершенно серьёзный, не решаясь нарушить ритуал, которому было
много лет. Тётя Клава закончила, поцеловал меня в лоб и ушла, сказав, что всё будет
в порядке, вероятно имея в виду, что присмотрит за квартирой. Я кивнул головой в
ответ и повернулся, чтобы уйти.
Внизу пролётом ниже на площадке стояла Марина в
ярком красном платье и с двумя сумками, одной—средней величины личной сумочкой и
другой—большой хозяйственной. Она молча смотрела на меня широко раскрытыми глазами.
Понятно, что она была свидетелем сцены тёти Клавиного напутствия. Я начал спускаться
по ступенькам, решив не вступать в прения и не давая никаких объяснений, времени
на это всё равно не было.
— Привет,—начал я.—Мне надо срочно ехать.
— Понимаю,—серьёзно ответила женщина.—Я буду ждать.
— Спасибо,—сухо ответил я.
Я спустился на несколько ступеней, затем, почему-то,
оглянулся. Марина стояла со своими сумками и смотрела мне вслед. У меня защемило
сердце. Я вернулся, поцеловал её в губы и пошёл, уже не оглядываясь.
Взяв машину, встретился с Виталием в условленном
месте в двух кварталах от его дома. Он бросил спортивную сумку в багажник машины
и расположился рядом со мной.
Я повёл свой БМВ чёрного цвета в сторону Оршанского
Шоссе. Автомобиль купил полтора года назад. Был он уже подержаным, но в очень хорошем
состоянии. Лишь задняя левая дверь была слегка примята. Ремонт обошёлся мне совсем
недорого.
Теперь я ездил, как парень, на своей машине, горделиво
с кавказским акцентом поглядывая на какие-то там импортные джипы. Хотелось, как
в анекдоте, высунуть в окно руку с обременёнными золотом пальцами и крикнуть наглеющим
владельцам джипов: "Эй, на уазике, ну-ка в очередь!" Баловство, но машина
мне нравилась.
