Красный Наполеон - Флойд Гиббонс

Сегодня 17 июля 1941 года.

Со дня окончания войны между Соединенными Штатами Америки и Мировым Союзом Советских Республик прошло ровно пять лет.

Я сижу на веранде старого отеля на одном из Бермудских островов; легкий ветерок колышет листву пальм, и она блестит под лучами солнца, словно мальчуган смазал ее жиром.

В нескольких шагах от меня в шезлонге сидит человек, заставивший весь мир содрогнуться, человек гордившийся своей цветной кожей и задавшийся честолюбивой целью уничтожить расовые различия – создать из всех человеческих рас одну всечеловеческую расу.

Я нахожусь на этом райском островке в качестве представителя всей мировой прессы, и на меня возложена обязанность быть при этом человеке до его кончины. Ежедневно я посылаю сообщения о состоянии его здоровья, о его мыслях и соображениях, которые он порой высказывает по поводу тех или иных одержанных им побед или понесенных поражений.

Я сообщаю миру его слова о том, что целью его было даровать цветным расам множество белых женщин и тем самым отомстить за всех тех цветных женщин, которые стали военной добычей белых завоевателей.

Он побежден, но он не сломлен. Его архив более не существует, флот его потоплен, воздушный флот сбит, и все же он остается символом непреклонной воли, осмелившейся продиктовать миру свой девиз: „Завоевывай и плодись!“

Даже ныне, в изгнании, он остался все тем же гордым и непреклонным человеком, подавшим пример своим последователям тем, что он взял себе в жены белую женщину и имел от нее трех сыновей смешанной крови.

Он не отказывается от своих воззрений. Он гордится, что столько детей унаследовали его монгольскую кровь, и что рождены они белой женщиной, чья красота, ум и социальное положение привлекли его внимание.

В Европе, в Северной и Южной Америке, повсюду, куда ступали его победоносные полчища, живут тысячи евразийцев, мулатов и метисов – все это новое племя, результат его походов, и этому поколению смешанной расы суждено осуществить то, что он именует „первым шагом к освобождению мира от расовых предрассудков“.

С 1928 года прошло тринадцать кровопролитных лет, и эти годы кажутся мне веками. В 1928 году я возвратился из Европы в Америку убежденным пацифистом. Война пресытила меня – мне суждено было в течение четырнадцати лет работать в качестве военного корреспондента.

Я был свидетелем мексиканской войны, боев на американо-мексиканской границе, мировой войны, (которая должна была положить конец всем войнам). Наступившее в 1918 году перемирие заставило меня поверить в то, что мои кровавые обязанности окончены, но оказалось, что это было лишь началом новых кровопролитий.