— Дорога говорит, что тебе стоит сделать здесь остановку, — сказал Гран. — Значит, зачем-то тебе сейчас это надо.
Он шутил, наш Гран, но все остальные были мрачные: тяжёлое ощущение, похожее на чувство обречённости, спустилось на нас. Откуда мне знать, зачем это мне, приятель, да и кто может знать? Вдруг вздрогнула, уставившись в лес:
— Там кто-то есть.
Все обернулись — на склоне, за нашей с Граном палаткой, маячил в темноте невысокий женский силуэт. Не шевелился.
— Эй! — позвал Сорокин. Женщина не двинулась и не ответила. — Здрасте! — крикнул Сашка ещё раз — то же. Гран сорвался с места и в два больших прыжка был рядом с ней.
— Это камень! — крикнул оттуда, и мы потянулись за ним.
В кустах действительно стоял каменный столб, обликом напоминающий коренастую девушку лет пятнадцати. В сетке линий, трещин и сколов проступали черты лица, волос, одежды. Стоять рядом с ней в надвигающейся темноте было жутко — слишком сильно походила она на человека.
— Хран местный, — вполголоса проговорил Сорокин.
— Она похожа на шаманку, — сказала Настя.
— Это хороший знак, — сказал Гран. — Здесь интересное место, может быть много духов. Будет славная охота, — добавил, довольный, и улыбнулся. Меня передёрнуло.
— Помоги мне спуститься, — попросила и опёрлась на Сашкину руку.
Из невидимой в темноте тучки принялась сыпаться холодная, белая крупа — так нас встречало заветное наше Озеро.
А теперь они собрались и ушли. Налегке, под солнышком, вниз. Радостно и легко. Уже через пару часов такого пути прошли всё Озеро и попали на проторенную тропу. По ней пошли вдоль реки, с шумом устремляющейся ниже. Скоро увидели две палатки, но стояли они поодаль тропы, и людей поблизости видно не было. Они остановились, сняв рюкзаки, передохнули, но никто не появился; пошли дальше.
У первых же людей, что встретились им, Сорокин стрельнул покурить. Стоял и довольно щурился, из рыжей своей щетины пуская дым, пока Настя расспрашивала про тропу. Могла и не расспрашивать: она была проста и очевидна. Пройдя ещё совсем немного, они попали к заводи реки, где стоял палаточный лагерь, была баня и даже магазин: консервы, пиво, сигареты, хлеб. Они купят тушёнки, уломают банщиков пустить их помыться за одну цену, а пивом их угостят на халяву те, с кем рядом встанут на ночь.
На утро они пойдут дальше. Те люди, к которым пристроились с вечера, дадут им сахар и заварку и накормят перед отходом макаронами с их же, купленной накануне тушёнкой. Вновь они будут налегке и под солнышком, и настроение станет прибывать, чем ниже будут спускаться. В полдень с трудом перейдут речку вброд, будут отдыхать на рюкзаках, потом собьются с тропы, но встретят сплавщиков, которые укажут, куда идти дальше. Получат от них сухарей и банку сгущёнки. Совсем довольные, отправятся они дальше.
