Кавказ | страница 47



Генерал-лейтенант Мустафа, Хан Ширванский, явные делает измены, сношения его с Аббас-Мирзою беспрерывны, и сей последний чрез него пересылает деньги к изменнику, Аварскому Хану, для возбуждения народов Дагестана.

Они собираются в больших силах сделать нападение на Кубинскую провинцию. Там войск чрезвычайно мало, но не ожидаю ничего важного, разве возмутится самая провинция, где неприятели по единоверию сильную имеют партию.

Впрочем, в жаркое время, не думаю, чтобы горцы решились на какое предприятие, и войска наши, расположенные у селения Андреевского, слишком близки к собственным землям их, чтобы осмелились они удалить все свои силы и идти на Кубу, а с силами малыми ничего не сделают. Но терпеть может владение верного нам Хана Кюринского, против которого озлоблены они за его к нам преданность.

Жалею, что войска, назначенные на укомплектование, прибудут поздно по затруднениям, которые встретил я в приуготовлении для них продовольствия. Я мог бы вскоре рассеять замыслы бунтующего Дагестана и устыдить коварного Аббас-Мирзу в гнусных его происках.

Недавно весьма, под конвоем 200 человек конницы, препроводил он деньги к Хану Ширванскому, который с чиновниками своими отправил их в Дагестан.

Невежество Аббас-Мирзы представляет ему народы Дагестана столько же страшными для России, сколько могут быть таковыми авганцы для Персии, и, с первыми в связи, думает он положить твердую ограду своим пределам со стороны нашей”.

Строительство крепости Ермолов тоже обосновал в очередном рапорте Волкон-

скому. Но докладывая в Петербург о своих оперативных планах, касающихся чеченцев ли, дагестанцев ли, он пользовался, как видим, каждым случаем, чтобы подготовить высшую власть к своим радикальным действиям против ханств, равно как и напоминая о персидской опасности.

1 июля он доносил начальнику Главного штаба, понимая, что его рапорт попадет в руки императора: “К отряду войск, расположенному при селении Андреевском, прибыл я 1 числа июля, и жителей оного, мгновенно возмущенных, нашел покойными; пребывание наше в сем месте наводит страх горским народам, ибо здесь были их все связи, главнейший и почти единственный торг их”.

Контроль над Эндери, стало быть, был важным звеном в организации блокады дагестанских мятежников. При этом Ермолов доводит до сведения Петербурга и гуманный аспект пресечения торговых связей горцев, осуществлявшихся через Эндери.

“Недавно еще строгим настоянием моим и усердием определенного здесь старшего владельца прекращен торг невольниками, которые свозились из гор и дорогою весьма ценою продавались в Константинополь. Большая часть таковых были жители Грузии, похищаемые лезгинами, и немало было солдат наших”.