Вышли. Отошли, а она меня в темноту какую-то тянет и перегаром в лицо дышит.
Я невольно поддаюсь. Ведь если кто увидит, кто узнает? Я-то чувствую, что так нельзя и потом, так грубо и по пьянке. Она уже перегораживает мне проход. Лезет ко мне целоваться и все. Алочка! Алла!
Ели отталкиваю ее. Освобождаюсь от ее назойливых похотливых рук. Она отстает и руками шарит по телу. Все норовит груди трогать, а потом опять лезет к низу живота.
— Не надо! Пусти! Слышишь? — Все настойчивее протестую я.
Она не понимает, я это чувствую, и опять ко мне. Нагнулась и хочет зачем-то ко мне под платье залезть лицом. Я невольно ногой. Раз и двинула.
— У, у, у!!! Больно! — слышу ее недовольный и обиженный голос.
— Ты мне больно сделала! Кажется, ты мне губу разбила.
— А ты не лезь! Что тебе от меня надо? — Говорю ей. Не вижу, а только ощущаю ее присутствие рядом.
— Ну, я пошла! Пока! — Наконец вырываюсь из ее рук и устремляюсь в темноту к огням нашего военного городка, к проходной.
— Алла! Алла! Погоди! Слышишь!
Но я уже ускорилась и легко ухожу от нее. На проходной, приветливо машу рукой, прапорщику, который из папиной ТЭЧ, он служит с ним вместе.
— Что-то ты поздно, сегодня?
— А, ничего, задержалась на тренировке. В субботу соревнования! Ну, пока!
— Передай отцу, что я завтра с утра не буду, отдохну после смены. Слышишь!
Утром мать, как всегда, будет меня и дает наставления. Я ее слушаю лениво и все никак не могу отделаться от того, что мне ее указания кажутся такими далекими и такими не нужными. Ведь я же уже взрослая. Я уже встречаюсь C ней, между прочим, встречаюсь со своей женщиной! А ты мне о трусиках, да магазине и еще о чем-то. Все, я ее и не слушаю. Она обиделась и уходит с отцом. Дверью хлопнула с обиды. А у меня, это время самое лучшее. Это мое время для наслаждений!
Это раньше я все делал не терпеливо. Теперь с расстановкой, люблю с комфортом. И уже без зеркала не могу. Его обязательно устанавливаю рядом и ищу положение такое, чтобы лежать и все у себя там видеть. Все. Улеглась. Удобно. Ножки пока вместе. Поглаживаю сверху и слегка тяну за темные и редкие волосики, что окутали темненькой паутинкой мой холмик перед пирожком. Нет, не пирожком уже, а теперь уже барыней! Вот так! Был пирожок, когда-то, а теперь уже барыня-сударыня.
— Иду. Иду к тебе, моя барыня-сударыня. Соскучилась, наверное?
Положила руку сверху лобка и перебираю, слегка подтягиваю волосики. Вспоминаю вчерашние приключения.
