– Еще что-нибудь? – спросил Янус. – Тогда разойтись… все свободны!
Последняя фраза, хоть и уставная, прозвучала насмешкой – что такое свобода в камере, где у тебя нет ничего, кроме неудобной койки, одуряющей скуки и спертого воздуха?
Энхо развернулся и побрел к своему месту.
За спиной грохнул засов, со скрежетом открылась дверь, и грубый голос заявил:
– Эй, эру Венц, на выход!
Энхо развернулся так быстро, что едва не упал – неужели случилось что-то из того, на что он надеялся?
– Иду, – сказал он.
Божественная Плоть проявил милость, их решили выпустить, и начинают с него?.. Или рекуператор собирается побеседовать с узниками, как это положено, и объявить о начале процесса?..
Нет, лучше не гадать.
Дверь камеры захлопнулась за спиной, и его повели по коридору – один конвоир спереди, другой сзади, оба огромные, мощные, странгулоры наготове, как и резиновые флагрумы с металлическими вставками. Громыхнула запирающая лифт решетка, и они поехали вверх, но не на один уровень, а на два, туда, где Энхо ранее не бывал.
Еще один коридор, но намного короче, и маленькая комната, с единственным стулом и матовым экраном на стене.
– Не знаю уж, как это произошло, – сказал один из конвоиров, рыжий и лопоухий, – но тебе дозволили видеосвидание, так что садись, парень, и веди себя хорошо, будь паинькой.
Видеосвидание? Но с кем?
Энхо опустился на привинченный к полу стул, а после того как конвоиры вышли, экран осветился.
Появившийся на нем отец вроде бы выглядел как обычно – густые волосы без следа седины, чопорное худощавое лицо с резкими морщинами, выдающийся нос, наглухо застегнутый френч. Но видно было, что Травиант эру Венц волнуется – взгляд его, обычно прямой, бегал, а руки вертели старинную черную ручку с золотым пером, дар дедушке от одного из давно почивших хозяев Мерцающего трона.
– Папа, – сказал Энхо, – а я уже и не верил…
– Свободный гражданин, – натужным, не своим голосом произнес отец, скривившись точно от боли, – вы не должны больше называть меня так, ибо мы не состоим ни в какой степени родства.
– Что?..
– Обряд выведения из фратрии состоялся вчера, – продолжал Травиант эру Венц, глядя куда-то в сторону, – в присутствии всех старших родичей, и мнение их было единодушным: мятежнику, обратившему оружие против Божественной Плоти, не место среди…
Он осекся, перевел взгляд вниз, но затем нашел силы посмотреть на сына.
– Вот как, папа? – сказал Энхо, ощущая, что в груди разрастается нечто холодное, похожее на ледяную глыбу с множеством острых углов.
