Наши матери и отцы были вечно заняты. Нас же после школы брали в плен дворовые авторитеты. Некоторые из них, что постарше, уже успели побывать в колониях для несовершеннолетних. Они с восторгом рассказывали о романтике воровской профессии, вовлекали нас в мелкие кражи из сараев, которые были у каждого жителя нашего дома. Я благодарен судьбе и, надо думать, генам, которые спасли меня от воровского соблазна, пристрастив к учебе и интересным книгам. И еще к мечтам о будущем, не здесь, в Казани, а далеко-далеко, за тридевять земель. О далеких странах я часто видел сны. Вещим мне представляется сейчас один из них, когда я шел по улицам большого чужого города среди каких-то людей с желтым цветом кожи и раскосыми глазами, а над всем многолюдьем сверкали электричеством крупные иероглифы рекламы. Сон и в самом деле оказался в руку. Много лет спустя мне пришлось попутешествовать и пожить в далеких восточных странах.
И все же большинство из нас не пошли по воровской дорожке. Мы сумели выжить, стать журналистами, видными учеными, математиками, врачами. Но всем нам вдосталь пришлось хлебнуть лиха в голодные и холодные годы войны. Жили надеждами. В один из июньских вечеров 1945 года мы стояли на балконе казанской средней мужской школы № 19. Нас было 15 выпускников. Война закончилась, впереди, казалось, ожидает светлое будущее без людей, умирающих от голода прямо на улицах, без трудфронта с рытьем оборонительных заграждений, без работы на военных складах, где учащимся школ приходилось сортировать окровавленное обмундирование, доставать из его специальных карманов черные пенальчики — паспорта смерти. Планы были радужными. И у многих они сбылись. Одни уехали в Москву, другие в Ленинград, где поступили в военные высшие учебные заведения. Надо отдать справедливость советской власти, без бесплатного в то время образования, стипендий и общежитий нам не удалось бы стать тем, кем мы стали, получить высшее образование, выжить в далеких и чужих городах. В разоренной войной стране, когда десятки, если не сотни, городов, тысячи сел и деревень оказались разрушенными или просто стертыми с лица земли, когда промышленность и сельское хозяйство требовали неотложных громадных финансовых вложений, правительство находило возможность финансировать образование. Поддержать своих детей, материально помочь им родителям практически было не под силу. Наша семья не являлась исключением. Мать учительница умирала от туберкулеза, отец получал 1200 рублей в месяц. Килограмм картошки — основы пищевого рациона — стоил, к примеру, 40 рублей. А одежда, квартплата, свет! Не все было плохо при Сталине!
