После семейного совета мама благословила меня на поездку в Москву. Поздно я понял, как трудно было для этой замечательной женщины расстаться с единственным сыном. В июльский вечер 1945 года я оказался под лавкой пассажирского вагона без билета и соответствующих документов. Въезд в столицу без пропуска был категорически запрещен. Рядом с моей головой в пути не раз гремели кирзовые сапоги патрулей. Спасали сумки, мешки, которыми заставили «зайца» сердобольные пассажиры. Война, смерть близких, голод не сумели ожесточить людей, сделать их равнодушными к чужим судьбам. Память не сохранила имя майора, посоветовавшего мне сойти вместе с ним в подмосковных Люберцах, переодеться на квартире его матери, а затем на электричке добраться до пригородных платформ, где не дежурили патрули. С тех пор прошло более полувека. До сих пор жалею, что потерял из виду этого майора и, повзрослев, не сказал спасибо за его участие и доброту.
Общежитие Московского института востоковедения, деревянный двухэтажный барак в Алексеевском студенческом городке близ ВДНХ. Мы с Володей Аранским, демобилизованным старшиной, по-братски вместе делим трудные будни жизни. Как зверски хочется есть в семнадцать лет. Володя неумолим — жди трех часов дня! Именно в это время, вернувшись из института, приступаем к трапезе: мороженая картошка и то немногое, что выдают по студенческим карточкам. Кастрюля бурды на двоих в сутки. В общежитии не топят, спим в пальто и валенках. В свободное от занятий время обретаемся на Рижском вокзале. Если повезет, здесь нанимают разгружать картошку. Глядишь, нам помимо денег достанется полмешка дефицитного продукта. Иногда жизнь одаривает настоящей улыбкой. Общество по распространению научно-политических знаний посылает в оплачиваемую командировку в Сибирь. На шахтах Черемховского угольного бассейна под Иркутском читаем вернувшимся со смены недавним заключенным лекции на тему «Наша цель — коммунизм». Им же не до коммунизма. Все мысли о сегодняшнем дне, точнее вечере. Как скрасить жизнь, отвлечься от мрачной реальности. Способ проверенный — бутылка водки на человека и немудреная закуска: вареная картошка, соленые капуста и огурцы. Некоторые предпочитают испытанное в лагерях и более дешевое средство. В стакане воды заваривается целая пачка чая. Выпил несколько глотков — и в отключке надолго.
Но студенческая жизнь все равно прекрасна. В институте читает лекции талантливый ученый академик Николай Иосифович Конрад, который ютится вместе с женой в крохотной комнатушке деревянного домика-коммуналки возле здания института. Сын царского придворного, испытавший на себе «прелести» ГУЛАГа, он впервые побывал в Японии до революции, учился в Токийском университете, жил и столовался в обычной японской семье. Сколько интересного он знал об обычаях, нравах народа. Под стать ему были и другие преподаватели. Их костяк составляли бывшие ученики академика — погоревшие дипломаты, сотрудники советской разведки, а также русские эмигранты, вернувшиеся из Маньчжурии после войны. Они открывали для нас окно в своеобразный, незнакомый мир национальной культуры, истории и политики Японии. Лейтмотивом лекций служила мысль: да, Япония повержена, специалисты по ее истории, языку сегодня практически никому не нужны. Иным будет положение к вашему окончанию института. Страна возродится в короткий срок и станет одной из самых передовых в мире.
