— Ишь они тута! — хозяйственно прикрикнула на гусят вернувшаяся девочка. — Куда вас несет, диких?
Покосившись на гостя, она застенчиво насупилась.
— В школу ходишь? — спросил Ярцев.
— А то нешь нет! — поджимая губы, коротко ответила девочка.
По деревне погнали стадо. Большая черная корова повернула к двору Немого и тыкала мордой в закрытую калитку.
Вернулся хозяин и принес годовалого мальчишку с такими же васильковыми глазами.
— Доить надо, — сказал Немой, доставая с печи подойник. — Пропади ты все пропадом! Последний год с коровой маюсь. Сделали из меня доярку. Днем на ферме с лошадями, а придешь домой — эта рогатая дура. Баба-то моя — бригадир-полевод. На поле — первая, с поля — последняя. Утром кое-как подоит, бросит непроцеженное, а я цеди тут, на полдни беги да вечером… Много ли нам и молока-то надо? Ребята не пьют, даром киснет.
И, собравшись выходить, предложил:
— В избе-то, может, душно вам, мухи одолеют. Так Валюшка вас в ригу проводит.
Ярцеву хотелось еще поглядеть на Малинки, но уж было почти темно. К тому же в риге все сильно располагало к отдыху: свеженаметанное сено пахло полевой ромашкой, шуршало, как живое.
По улице с шумом прокатился грузовик: приехали с полей; послышались женские голоса. Когда совсем стемнело, в ригу пришел Немой.
— Спите? Аль нет? Я предложить хотел: может, поужинаете, с нами? Баба моя воротилась, ребята.
— Не стесню я вас? — спросил Ярцев.
— Чего там! Мы всегда рады.
В избе горел неяркий свет. Мимо Ярцева шмыгнула в дверь девушка-подросток, застенчиво блеснув глазами.
— Это старшая. Наклевалась кое-как — и в клуб. На вожжах не удержишь.
Из-за печи вышла хозяйка. Вытерев руку о фартук, протянула ее гостю.
«Вот это да! — подумал Ярцев. — Ничего не скажешь, хороша!»
У хозяйки были синие, как у ее ребят, глаза и темные брови вразлет, маленький красивый рот. Она улыбалась одними глазами, не разжимая губ, чуть склонив голову набок.
— Лень, ты бы послал Владика взять четвертиночку для нового знакомства, — предложила хозяйка.
— И можно сейчас у вас тут достать? — спросил Ярцев, вынимая деньги.
— Чего-чего, а этого во всякое время хватает, — усмехнулся Немой. — Владь, сбегай возьми поллитровую…
Мальчик-подросток, весь в отца, белобрысый, крутолобый, со взрослой ухваткой, сунул бутылку в карман и вышел в дверь.
Хозяйка собрала закуску: свежих огурцов, зеленого луку, вынула из самовара десяток горячих белых, как снег, яиц.
Владик вернулся с водкой. Хозяйка тоже выпила небольшую рюмочку. Лоб и виски у нее покрылись бисеринками пота, она устало подперла голову рукой.
