Как только газеты в Англии написали о затруднениях графа Доринкорта, историю подхватили и перепечатали во всех американских газетах. Замечательнее всего было то, что каждая газета давала свою версию случившегося, и было любопытно покупать их все и сравнивать. В одной говорили, что Седрик грудной ребенок, в другой — что студент Оксфордского университета, молодой человек выдающегося ума и способностей; в третьей утверждали, что он даже не родственник; графа Доринкорта, а маленький самозванец, который продавал газеты и спал на улицах Нью-Йорка, и что его мать обманула поверенного графа, когда он приехал в Америку отыскивать наследника Доринкорта. Описывали нового лорда Фаунтлероя и его мать. Писали, что она цыганка, или актриса, или красавица испанка. Но все соглашались в том, что граф Доринкорт ее злейший враг и не хочет признать ее сына. Все ожидали громкого судебного процесса, который обещал быть захватывающе интересным.
Мистер Гоббс читал все эти сплетни вместе с Диком, и они приходили в ужас. Они поняли, какое важное лицо граф Доринкорт, до какой степени: он богат, какой у него великолепный замок, — и все больше и больше волновались.
— Надо же наконец что-нибудь предпринять! — говорил мистер Гоббс.
Но они ничего другого не могли придумать, как написать письмо Седрику. Каждый написал от себя и прочел письмо другому.
Вот что написал Дик:
«Дорогой друг, я не забыл, что вы для меня сделали, и хотел бы прийти вам на помощь: если вам ничего другого не остается, приезжайте назад и будете моим компаньоном. Ремесло мое идет хорошо, я с вами буду продолжать дело. Пока все.
Дик Типтон».
А вот что написал мистер Гоббс:
«Дорогой сэр! Вижу по вашему письму, что дело плохо. Это интрига, в которой следует разобраться. Я займусь этим, будьте спокойны, я найду поверенного и буду стараться все расследовать. Если ничего хорошего не выйдет и графы нас пересилят, не забудьте, что у меня хорошая лавка, и вы можете стать моим партнером, когда вырастете: мой дом к вашим услугам.
Преданный вам Сайлас Гоббс».
— Ладно, если он не будет лордом, по крайней мере, мы поможем ему, — сказал мистер Гоббс.
— Вот именно, — ответил Дик. — Я не оставлю его. Черт меня возьми, если я не люблю парнишку!
На другой день к Дику подошел молодой адвокат, которому он обыкновенно чистил сапоги. Это был очень молодой человек, только что начинавший практиковать, но способный и энергичный. Он поставил ногу на скамеечку и, пока Дик чистил его сапоги, просматривал иллюстрированную газету. Когда Дик кончил, адвокат дал ему листок:
