После десяти утра никто не мог выдержать жары: ни люди, ни техника. В прямом смысле слова вода закипала в радиаторах моторов самолетов, в переносном — кровь в жилах людей. Спасительные минуты наступали тогда, когда солнце падало за горизонт, обугливалось небо, похожее на саржевое покрывало, обсыпанное алмазной крошкой, и с гор робко текла прохлада.
Вечером обсуждали полеты, жадно прислушиваясь к вестям с фронта.
Лагерь затихал. В тишине слышались крики ишаков, неприятно выли шакалы. То там, то здесь раздавались повелительные окрики часовых.
Для полетов у нас были идеальные условия, единственное, что тормозило работу, — перебои с доставкой бензина. В такие дни раскапочивали самолеты, проверяли все агрегаты до винтика, драили, чистили своих «ильюшиных», постоянно наблюдая за железнодорожной станцией. Когда кто-нибудь голосом Робинзона, увидевшего спасательное судно, во всю мощь кричал: «И-д-у-т цистерны!», мы бежали наперегонки до самой станции, футболя шары верблюжьей колючки.
Горючее распределяли по группам. Например, соседи летали, а мы ждали своей очереди. Но без дела не сидели. Так сказать, сочетали приятное с полезным. Шли в соседний колхоз всей эскадрильей работать: ремонтировали технику, убирали хлопок, хлеб, вывозили с поля зерно, сортировали пшеницу.
Как-то к концу работы подкатил на ток полуторкой завгар Мельниченко. Мы знали его давно, частенько забегали в гости на чашечку чаю. Семей Осипович нашел меня. Отошли в сторонку.
— Завтра проскочишь на станцию и доставишь груз. Везти нужно очень осторожно. — Семен Осипович подмигнул мне и захлопнул дверцу своей машины. — Понял?
Утром я подъехал на станцию. Поезд пришел и ушел. Но где же груз? Странно! Рядом в кружок сбилась стайка девушек, выпорхнувшая из вагона. Они о чем-то говорили, затем одна из них, наверное старшая, подошла и спросила:
— Вы не подскажете, как проехать или пройти в совхоз? Вообще-то нас должны встречать. И машину обещали…
Так вот о каком грузе говорил Осипович! Ну, погоди, машинный бог! Я притворно возмутился и дал девчатам команду садиться.
В кузов полетели сумки, корзины, сетки, жакетки.
В апреле 1943 года нам присвоили звания младших лейтенантов и вручили полевые погоны. Сформировали специальную группу, в которую попал и я.
Да, мы направляемся на фронт! Сомнений никаких. И вдруг, как снег на голову, приказ: немедленно выехать на испытательный полигон.
