Путники шли молча, каждый думал о чем-то своем. И когда начала заниматься заря, беглецы добрались до заброшенной егерской избушки и остановились на отдых.
Впереди была трудная и опасная дорога. Вернее бегство от преследователей. В том, что их уже начали разыскивать, не было никаких сомнений.
3
Йонаш сидел у небольшого бивачного костра и рассматривал Йолана. Теперь, когда лицо того не было ни скрыто капюшоном, ни искажено дикой злобой, перед Йонашем сидел еще очень молодой красивый мужчина с гордой осанкой и умными, внимательными и спокойными глазами. Движения его были полны какого-то изящества и абсолютной уверенности в себе, временами даже смахивающей на высокомерие. Заметив на себе изучающий взгляд, Йолан поднял глаза от аппетитного куска кролика, только что им пойманного и зажаренного на костре, и сказал:
- Ты что, вообще мяса не ешь?
- Ем, но стараюсь этого избегать. Тем более мне вполне хватило хлеба, который мы съели раньше. Зачем есть больше чем нужно?
- Для удовольствия.
- Бывают и другие удовольствия.
- Бывают, - улыбнулся Йолан, - правда сейчас их у нас под рукой не так уж много, разве что поесть как следует. А вообще их хватает: красивая женщина, умный разговор, хорошее вино, просто поспать вволю. Только одно другому не мешает.
- Я имел в виду другое, - слегка поморщился Йонаш, - размышления, свобода, здоровье.
- Здоровье - это, конечно, хорошо, - согласился Йолан, насмешливо прищурившись, - если его потом правильно использовать. Думаю, я смогу тебя научить кое-чему в жизни.
- Взаимно. Слушай расскажи-ка лучше еще раз свою историю.
- Всю?
- Нет, как тебя послали.
- Ну, слушай...
В подземелье заброшенной башни, возвышавшейся почти на самом берегу Иглинга невдалеке от причалов Ирнара, спускалось трое человек в длинных плащах с капюшонами. Первый, в сером плаще, нес коптящий факел, свет которого плясал и отражался в каплях сырости на стенах старой каменной винтовой лестницы. За ним властной походкой шли двое в бордовых плащах и говорили друг с другом.
- Теперь ты понимаешь свою задачу, Йолан? - спросил один старым холодным голосом.
- Да, брат Егард, но чем же так опасны эти двое нашему делу? - второй голос был куда более молодым, хотя и не менее холодным и властным.
- Об этом не нам судить. Если Великой Жрице сам Хозяин сказал, значит так и есть. Ты же знаешь, как редко он что-либо указывает прямо.
- Да, уж, - усмехнулся молодой, - хотя и нельзя ее винить. Она его частенько вопрошает.
