- Михаил Анатольевич! Я вам так признательна! У меня даже слов не хватает… — слегка задыхаясь от волнения, воскликнула Прокопенко.
- Ну, будет, будет, — слегка грубовато прервал ее Михаил, — было бы за что… Это ж мелочи… Вы, Вера Сергеевна, возникнет необходимость, обращайтесь. Глядишь, может, чем и помогу еще…
Сразу после непомерно длинных новогодних праздников Прокопенко появилась снова.
- Михаил Анатольевич, вы меня извините, честное слово, я себя очень неловко чувствую, но мне снова нужна ваша помощь.
- Чем могу?..
- Не могли бы вы посмотреть работу?
- Какую работу, Вера Сергеевна? — искренне изумился Михаил.
- Помните, мы с вами в начале осени говорили…
- А-а-а… Что уже готова?
- В общем-то да, но я вас очень прошу посмотреть, может, написанное никуда не годится…
- Вера Сергеевна, ну почему у вас такая низкая самооценка?! Вы же кандидат наук, доцент! Неужели вы сможете сделать плохую работу?!
- Михаил Анатольевич! Если вам нетрудно… Я – рядовой кандидат наук… Нет-нет, не возражайте мне, я хорошо знаю свой уровень… А вы доктор, профессор, вы сразу увидите промахи… Поймите меня правильно, не могу я отдать материал, а вдруг там я что-то не так сделала. Меня же совесть замучает… Да и он меня потом со свету сживет…
Наверное, последний аргумент оказался самым веским, и Михаил сдался:
- Хорошо, Вера Сергеевна, давайте этот бессмертный труд. Но только завтра у меня экзамен на втором курсе, поэтому давайте договоримся с вами на четверг. Не оштрафует вас заказчик за столь длительную задержку?
- Ох, не иронизируйте, пожалуйста, Михаил Анатольевич, это очень… э-э-э… сложный человек…
Диссертация оказалась весьма толковой: строго выстроенной, логически выверенной, насыщенной фактурой… Позаимствованные у него фрагменты он, конечно, сразу узнал, но деликатность использования, искусное обыгрывание, аккуратное вплетение в общую канву работы вызывали приливы обострения симпатии и уважения к Прокопенко за колоссальную работу, проведенную ею в неимоверно короткие сроки. Михаил читал, радуясь уровню автора, удовлетворенно погмыкивал и похмыкивал, возбужденно потирал руки, и своим поведением вызвал несказанное удивление жены. И даже несколько досадных мелочей, выловленных им, не смогли испортить общего ярко-праздничного впечатления. Михаил сам их исправил и решил даже не сообщать об этом автору.
Возвращая дискеты, он не преминул высказать свое удовольствие от прочитанного, чем привел в смущение Прокопенко. Она слегка покраснела, в замешательстве засуетилась, нервно жестикулируя и не зная, куда деть руки, но все же было видно, что неожиданная похвала ей очень приятна.
