— Ты не ожесточился, Аш, тем, что нашел?
Где-то тикали часы, слишком громко для внезапно воцарившейся тишины.
— Доктор, — прервал молчание Саттон, — что вы знаете о судьбе?
— Странно слушать, что ты заговорил о судьбе. Ты всегда был человеком, не склонным ей поклоняться.
— Я имею в виду реальную судьбу, — пояснил Саттон. — не абстракцию, а фактически существующую вещь, а значит, и действительную веру в судьбу. Что говорят книги?
— Всегда есть, были и будут люди, которые верили в судьбу, — сказал доктор Рэйвен. — Некоторые из них, по-видимому, были правы. Но, в основном, они не называли это судьбой, а считали это счастьем или предчувствием, или вдохновением, или чем-нибудь еще в этом роде. Существовали историки, которые писали об очевидной судьбе, но это было не более чем слова Просто сомнительные выверты. Конечно, были и фантазии, были и фанатики, и другие, те, кто верил в судьбу, но преследовал фанатизм.
— Но нет ли свидетельства, — не сдавался Саттон, — нет ли фактического доказательства того, что называют судьбой? Подлинной силы, живой вещи, какой-либо жизненной субстанции, чего-то, до чего можно дотронуться?
Доктор Рэйвен вновь с сомнением покачал головой.
— Нет, насколько я знаю, Аш. Судьба, в конце концов, всего лишь только слово. Это не то, что можно наколоть на бумажку, вера-то тоже могла быть не более чем слова, в точности, как судьба сегодня. Но миллионы людей за тысячи лет сделали ее подлинной силой, вещью, которую можно определить в себе. Вещью, которой можно жить.
— Но предчувствие и счастье, — запротестовал Саттон, — это же не просто случайности!
— Они могут быть проблесками судьбы, — согласился доктор Рэйвен, — едва видимыми вспышками. Предвестниками широкого потока режима случайностей. Узнать, конечно, нельзя. Человек может быть невосприимчивым ко множеству вещей до тех пор, пока у него нет фактов. Поворотные пункты в истории зависят от предвидений. Вдохновенная вера в собственные способности меняла течение событий много больше раз, чем это можно себе представить.
Он поднялся, подошел к книжному шкафу, постоял с откинутой назад головой.
— Где-то, — сказал он, — если смогу ее найти, здесь есть одна книга.
Он поискал, но не нашел.
— Неважно. Я наткнусь на нее попозже, если ты все еще будешь заинтересован. В ней рассказано о старом африканском племени со странной верой. Они верили, что душа или сознание или “эго” (по латыни), или как бы вы ни называли ее, у каждого человека имеет партнера, двойника на какой-то отдаленной планете. Если я правильно помню, они даже знали ее и могли указать на вечернем небе.
