Призрачные мысли крутились в его мозгу. Адамс закрыл глаза и откинулся на спинку кресла.
— Хелло, Торн, — подумал он.
Мысли Торна через пространство более пятидесяти световых лет пришли слабенькими и расстроенными.
— Это вы, Адамс? Принимаете тут, снаружи, довольно слабо.
— Да. Это я, что там у тебя?
Высокая монотонная мысль появилась и проскользнула у него в мозгу:
— …болтая, трещотка… ущипни рыбку… кислород дорого стоит…
Адамс выгнал мысль из мозга и восстановил свою сосредоточенность.
— Начни сначала, Торн. Появился призрак и стер тебя. Сейчас мысль Торна была громче и более отчетлива.
— Я хотел спросить вас об одном имени, я его слышал раньше, но не уверен.
— Что это за имя?
Торн сейчас передавал мысли с промежутками, отправляя их медленно и с усилием, чтобы они пробились через бесконечность
— Имя — Ашер Саттон.
Адамс резко выпрямился в кресле.
Челюсть его отвисла.
— Что? — проревел он.
— Иди на запад, — сказал голос в его мозгу. — Иди на запад, а потом прямо вверх.
Наконец-то снова пробилась мысль Торна:
— …это имя, которое было на форзаце.
— Давай по новой, — взволновался Адамс, — сначала и помедленней. Нас снова разъединили. Я не понял ничего из того, что ты думал.
Мысли Торна шли медленно. Каждое слово было веским.
— Это было так: вы помните ту развалину здесь, у нас? Пятеро убитых…
— Да, да. Конечно, помню.
— Ну так вот, мы нашли книгу или то, что раньше было книгой, на одном из трупов. Она была обуглена, опалена насквозь излучением. Роботы сделали с ней, что могли — немного, конечно. Словечко там, словечко тут. Ничего, из чего можно было извлечь какой-то смысл.
Мысленный фон замурлыкал и заурчал. Бродячие обрывки мыслей, в которых не было ни человеческого смысла, ни значения, даже если бы их услышали целиком.
— Начни сначала, — подумал Адамс в отчаянии. — Начни сначала.
— Вы знаете об этих обломках. Пятеро…
— Да, да Это я принял. До того места, что с книгой. А где вступает в дело Саттон?
— Это было почти все, что роботы смогли выявить, — сказал ему Торн. Всего три слова: “Произведение Ашера Саттона”. Словно он был автором. Словно книга могла быть написана им. Это было на одной из первых страниц. Может быть, на титульном листе. Такая-то книга, произведение Ашера Саттона.
Наступило молчание. Даже голоса призраков на минуту утихли. А потом появилась какая-то плачущая, лепечущая мысль. Мысль-ребенок, недоразвитая и хнычущая. И мысль была без контекста, непереводимая, почти бессмысленная, страшная и расшатывающая нервы своим неземным значением.
