Места для расселения хватит на миллионы лет, если только через миллион лет останутся люди. Если жизнь на тех, других планетах поможет людям, позволит людям жить и если когда-нибудь не придет тот день, когда они захотят уплатить ужасную цену за то, чтобы стереть с лица Вселенной всю человеческую расу.
— Цена будет высокой, — рассуждал Адамс, — но это будет сделано, и довольно легко, работы всего на несколько часов.
Утром люди есть, к ночи людей не осталось.
Что с того, что тысяча чужих умрет за смерть одного человека… или десять тысяч, или сто тысяч? При определенных обстоятельствах такую цену могут посчитать совсем невысокой.
Даже сейчас существовали очаги сопротивления, где надо было двигаться осторожно… или даже обходить стороной. Как 61 Лебедя, например.
Все это требует умения разбираться в обстановке и некоторого терпения, и большой дозы скрытого зверства, но более всего — сомнения, абсолютного непоколебимого убеждения, что Человек священен и неприкосновенен, что его нельзя задевать, что он едва ли может умереть.
Но пятеро умерли у реки, три человека и два андроида, у реки, что течет на Альдебаране XII, всего в нескольких километрах от Андрелона, столицы планеты.
Они умерли от насилия, в этом нет никакого сомнения.
Глаза Адамса нашли параграф последнего сообщения Торна: “…сила была применена снаружи. Мы нашли дыру, прожженную в атомной экранировке двигателя. Эта сила, наверняка, контролировалась, иначе результатом было бы полное разрушение. Автоматика вступила в действие и отразила удар, но машина вышла из строя, вышла из-под контроля и врезалась в дерево. Местность была заражена интенсивной радиацией”.
“Торн — толковый парень, — подумал Адамс, — он не упустит ни одной детали. Его роботы были там прежде, чем место остыло”.
Но многого уже не найдешь… Мало того, почти не на что получить ответ. Просто куча вопросительных знаков.
Пять человек умерли, и, сказав это, ты положишь конец фактам. Потому что они были сожжены и раздавлены, и не осталось никаких черт, отпечатков пальцев или глаз, чтобы сличить их с данными записей.
В нескольких футах от черных пятен разбросанных тел в дерево врезалась машина, обернулась вокруг него, почти расколов ствол пополам… Машина, которая, как и люди, была без паспорта. Машина, у которой не было копии во всей известной части Галактики, и, во всяком случае до сих пор, машина без названия. Торн возьмет ее в оборот. Он исследует ее солидографом вплоть до последнего раздробленного куска стекла и пластика. Она будет проанализирована и занесена в диаграммы, и роботы поместят ее в считывающее устройство, которое исследует и опишет ее молекулу за молекулой. И они могут что-нибудь найти. Возможно, что найдут.
