Он не просто чувствовал или знал это. Он был этим маленьким существом, был мышью, которая пряталась в снопе. И в то же время он был Ашером Саттоном, сидевшим у прямого, покрытого корой ствола дерева и глядевшим в пространство над долиной, окрашенной в цвета осени.
— Нас двое, — подумал Саттон, — я и мышь… Мы оба существуем в одно и то же время. Каждый представляет собой отдельную личность. А мышь не знает об этом, ведь если бы она знала или догадывалась, то я, знал бы это тоже, поскольку в настоящий момент настолько же являюсь мышью, насколько самим собой.
Он сидел спокойно и неподвижно, все мускулы его были расслаблены. Но в то же время он был полон удивления. Удивления и страха перед теми неведомыми силами, которые таились в его мозгу.
Он сумел привести корабль с Сигмы. Он воскрес из мертвых. Он перевернул шестерку, когда играл в кости. А теперь?
Когда рождается человек, у него есть тело и разум, которые, обладают многими функциями: некоторые из них довольно сложны, и требуются годы, чтобы научиться ими пользоваться, и еще много лет, чтобы усовершенствовать их. Требуются месяцы, прежде чем сделаешь первый шаг, прежде чем произнесешь первое слово.
Годы, прежде чем мысль и логика становятся отточенными инструментами…
— А иногда, — подумал Саттон, — они так и не становятся таковыми.
И кто-то руководит человеком. Руководство это осуществляется опытными руководителями: сначала родителями, затем учителями, профессорами, церковью, всеми остальными людьми, контактами с ними, всеми силами, формирующими человека в часть общества, способную использовать те таланты, которыми он обладает, на пользу себе и обществу, которое им руководит и удерживает его в определенной стезе.
— А также наследственность, — продолжал размышлять Саттон, — врожденные знания и свойства, стремление делать некоторые вещи и думать о них определенным образом. Традиции, порожденные другими людьми, которые поступали определенным образом, а также представления, которые были выработаны мудростью прошедших веков.
Обычный человек имеет только одно тело и один разум. И, конечно, этого достаточно любому человеку, чтобы жить. Но я, очевидно, имею второе тело и, возможно, второй разум. И для этого второго тела у меня нет никаких руководителей и, тем более, наследственности. Я даже не знаю, как ими пользоваться. И делаю первые неуверенные шаги. И только сейчас начинаю медленно понимать, на что я способен. Даже если я проживу достаточно долго, то смогу научиться, как пользоваться этими возможностями более эффективно. Но ведь есть и ошибки, неизбежные в процессе обучения.
