Полевая мышь выскочила из снопа и некоторое время смотрела своими глазками, похожими на булавочные головки, на Саттона. Затем в неожиданном страхе пискнула и снова исчезла в снопе, при этом бегстве хвостик ее дергался из стороны в сторону, выражая тревогу.
— Простая жизнь, простые люди, — думал Саттон, — маленькие простые существа, покрытые шерстью, они тоже могли бы мне помогать, если бы знали… Голубая сойка, полевая мышь, сова, ястреб и белка…
— Братство, — размышлял он, — братство жизни.
Он слышал, как мышь шуршит в глубине снопа и думал о том, что же является определяющим для этой формы жизни, которую представляла собой полевая мышь. Конечно, прежде всего страх. Всегда присутствовал страх, который является самым главным, довлеющим фактором. Страх перед другими формами жизни: перед совой, ястребом, лаской, хорьком. А также страх перед человеком, перед кошками и собаками.
— И страх перед человеком, — особенно, — сказал он. — Все боятся человека. Человек так повел себя, что все стали его бояться.
А затем еще чувство голода, страх перед угрозой голода. И инстинкт размножения. Конечно, есть жажда жизни и радости жизни, радость движения, удовлетворение от наполненного желудка и сладость сна… Что еще? Что еще может наполнить жизнь мыши?
Она жила в надежном месте. Она прислушивалась ко всему окружающему. Она знала, что все было хорошо. Все было надежно. Было достаточно пищи. Было укрытие, которое предохраняло ее от наступающих холодов. Она знала о холоде не столько по собственному опыту, но благодаря инстинкту, который знал, что такое холод, как дрожат от холода люди, как они умирают от холода.
До его ушей донеслось шуршание из снопа. Это другая форма жизни, родственная ему, занималась своими делами. Он ощутил сладковатый запах, доносившийся из гнезд, свитых из травы, теплых и уютных. Он почувствовал запах пшеницы, которая зимой послужит пищей для этих существ.
— Все в порядке, — думал он. — Все так и должно быть. Но нужно всегда быть настороже. Никогда нельзя забывать об осторожности, поскольку безопасность — это такая вещь, которая может исчезнуть в любой момент. Поскольку мы являемся такими слабыми. Такими слабыми и хрупкими. И, кроме того, нужно есть. Чьи-то шаги в темноте могут означать и ужасный конец.
Он открыл глаза и представил себе, что поджал под себя ноги, а хвостом обвил свое тело.
Саттон сидел, прислонившись спиной к дереву, и, внезапно, прежде чем сумел осознать это, вдруг почувствовал неприятное ощущение, что с ним это произошло. Он закрыл глаза и потянул под себя ноги, обвил себя хвостом и познал простые страхи существования, простого, без каких-либо претензий существования другой формы жизни… формы жизни, которая пряталась в снопе, пряталась там от лап и крыльев хищника, которая спала в снопе, пропитанном солнцем, и испытывала радость жизни от уверенности в том, что есть пища и теплое убежище.
