Словно в необычном сне, перед молодым боксером проплыл лабиринт уединенных аллей. Но вот фаэтон остановился у какой-то калитки; за ней начинался густо заросший молодой порослью ельник. Дама вышла из коляски и жестом приказала Спрингу последовать ее примеру.
— Ждите нас в дальнем конце аллеи, — распорядилась она, обращаясь в кучеру. — Мы задержимся здесь. Мистер Спринг, будьте добры, идите за мной. Я отправила письмо, в котором назначила здесь свидание.
По извилистой тропинке они быстро пересекли ельник, перебрались через изгородь и оказались в соседнем лесу, наполненном глухим кудахтаньем фазанов. Пройдя его, они попали в чудесный холмистый парк, по которому там и сям были разбросаны могучие дубы; парк вплотную подходил к красивому особняку елизаветинской эпохи, от фасада которого спускались украшенные балюстрадами террасы. По парку, направляясь к лесу, шел человек.
Дама схватила боксера за руку.
— Вот ваш противник! — воскликнула она.
Они стояли в тени деревьев и хорошо видели незнакомца, тогда как от него их скрывала тень деревьев. До него оставалось еще несколько ярдов. Том Спринг рассматривал его с огромным интересом. Это был высокий мужчина могучего сложения, одетый в синий сюртук с позолоченными, сверкавшими на солнце пуговицами, белые бриджи из рубчатой материи и сапоги для верховой езды. Он шел быстрой, энергичной походкой и время от времени ударял себя по ноге хлыстом. Внешность и осанка выдавала в нем волевого, энергичного человека.
— Послушайте, да ведь это же джентльмен! — воскликнул Спринг. — Нет, сударыня, это не по моей части! Я ничего не имею против этого человека, а у него не может быть зла против меня. Что я должен с ним сделать?
— Подраться с ним! Избить его! Для этого я вас и привезла.
Том Спринг с возмущением отвернулся.
— Я приехал сюда вести честный бой, сударыня, а не избивать человека, который и не помышляет о драке. Схватка не состоится.
— Вы еще не успели разглядеть его как следует, а уже струсили! — прошипела дама. — Боитесь, что он вас побьет?
— Думайте как хотите, но дело это не для меня.
Дама побледнела от досады и гнева.
— Болван! — крикнула она. — Неужели все сорвется в последнюю минуту? Вот здесь… в бумаге… пятьдесят фунтов. Вы отказываетесь от пятидесяти фунтов?
— Это дело для труса. Мне оно противно.
— Для труса? Этот человек тяжелее вас на тридцать фунтов и сильнее любого боксера-любителя в Англии!
Молодой боксер почувствовал некоторое облегчение. В конце концов заработанные честным путем пятьдесят фунтов очень ему пригодятся. Вот только бы убедиться, что перед ним достойный противник и что он не против помериться силами.
