Фантом исчез. Стол, за которым они сидели, сократился, кресла передвинулись, а одна из стен виртуального помещения вспучилась, образовав огромный экран.
– Материал номер один. Гравитационная камера, – заговорил Паццалет, а на экране высветилось изображение небольшого прибора, одного из тех «жуков», которые закопались в землю рядом с Риттером. – Лента записи повреждена на девяносто девять процентов. Единственный уцелевший фрагмент позволяет утверждать, что коргарды используют гравитационные поля. Состояние найденных приборов, да и вас самих, господа, показывает, что наши противники могут создавать давление порядка ста тонн на квадратный сантиметр.
– В тысячу раз больше, чем мы, – шепнул Форби.
– В тысячу триста десять раз, – уточнил полковник. – Если бы гравитационная игла, уничтожившая камеру, лизнула ваши коконы, от вас не осталось бы и следа. Материал номер два. Биорегистратор Риттера. Запись забита помехами. Однако все указывает на то, что Риттер не погиб, запись обрывается так, словно регистратор просто был отрезан от источника передачи. Мы считаем, что коргарды его захватили. Материал номер три…
Изложение заняло ещё двадцать минут. Паццалет рассказывал о каждом сохранившемся объекте и данных, полученных благодаря ему. Неожиданно Даниель почувствовал, как по его виртуальному телу стекает капля раскаленной ртути. Он вздрогнул. Он знал, о чем сейчас скажет Паццалет. Об очередном объекте, который дал гладианским ученым массу сведений относительно технологии и орудий коргардов. О разорванном гравитацией и облученном теле четырехлетней Патриции, которая без скафандра и укрепителей, окруженная всего лишь слоем силового поля, не могла пережить того, что коргарды уготовили городу Каллагейму.
Двухдневный отпуск они проводили в Переландре. Даниелю удалось убедить Форби, что лучшего места поостыть и передохнуть им просто не найти.
Они сидели в небольшом ресторанчике в центре городка. Окружив столик проекционной стенкой, по которой проплывали фигурки прелестных певичек, они пили крепкое вино и громко пели. Даниель чувствовал себя прекрасно – в госпитале его организм не только подлатали, но и очистили. Нормально установленные внутренние фильтры адсорбировали алкогольные яды, оставив Даниелю чистую эйфорию, не грозившую утренним похмельем. Начальство сквозь пальцы смотрело на то, что чертовски дорогая вспомогательная аппаратура использовалась солдатами отнюдь не в военных целях, при условии, конечно, что такое случалось не слишком часто. Вот они и пили, выкрикивая слова песенок, и время от времени, когда попадался отрывок, который когда-то особенно любил Пушистик, умолкали, чтобы послушать музыку.
