– Нацеди-ка, хозяин, нам четыре чарки сердитого для разгона! – перекрыл своим певческим баритоном общий гам Филипп, доставая из кошеля завалящую медную монетку, и запустил по стойке к корчмарю.
Только один лишь Михан услыхал, как бард сопроводил её едва различимым шёпотом: «Катись, грош, ребром, покажись рублём». Грек ловко перехватил монетку, припечатал к доске, рассмотрел, удовлетворённо кивнул и наполнил стопари мутно-зелёного звономудского стекла. Отсыпал сдачи как с рубля.
– Ну, за нас с вами! – провозгласил бард, молодцы ухнули.
– А вон и нам место, – распорядился Скворец, указывая на ближний стол, за которым скучились соотечественники Ставриди.
Расположились с пустого края. Михан, слегонца разжившийся на едропумедовом хозяйстве серебром и медью, притаранил кувшин красного. Дубовые кружки сдвинулись вровень, лязгнули коваными ободами. Весьма довольный собой Филипп достал гусли, положил на колени, откинулся будто на невидимую стену.
– Нет лучше небольшой импровизации, потешной, как колдун в канализации. – Он тронул струны, гусли подхватили цепляющий внимание и затягивающий в себя напев. Молодцы сразу развесили уши, даже пиндосы в своём краю притихли и развернули копчёные хавальники.
Нет повести печальнее на свете,
Чем повесть о знакомствах в интернете.
Сегодня я для дорогих гостей
Поведаю одну из повестей.
Манагер жил в Москве с потухшим взором.
Он в офис как на каторгу ходил.
И встретился ему на блядском сайте
Такой же, только женский, крокодил.
Они сошлись в сети: волна и пламень,
Добро и ёршик, почечка и камень.
Был март, она в манагера влюбилась
И кошкой якорной в него, козла, вцепилась.
Раскрутка чувств пошла как от пружины,
Но понту нет от офисной скотины.
Манагер телефон не оставлял,
А вожделенно тёлку представлял.
Бухгалтерша с наплыва чувств взбесилась,
Рвалась на встречу, только что с того —
Манагер малохольный ждал зарплаты,
Да кризис секвестировал бабло.
Тогда она серёжки заложила.
На вечер у подруги одолжила
От хаты ключ заветный, стол накрыла.
Они сошлись в реале – два дебила.
Не знает промаха Амура лук,
Но юмор зол его, манагерам каюк.
Контрольным выстрелом, так, чтоб поржать ему,
Он свёл на хате мужа и жену.
– Подымем кружки, братия, за трудолюбивых пахарей, без устали бороздящих девственные лона… За мужиков! – закончил бард и залпом осушил кружку.
Сальное выступление Филиппа имело успех. Скворец распустил мошну и заказал второй круг. Ёрш пустился в разглагольствования о том, как отлёживался у молодки в Звонких Мудях.
