Весной 1894 года Коля Гумилёв успешно выдержал испытание и был принят в гимназию известного педагога Якова Григорьевича Гуревича, располагавшуюся на углу Лиговки и Бассейной улицы в Петербурге. Основателем гимназии считался Бычков. Греческий язык там преподавал Иннокентий Анненский, в скором будущем открытый как крупный поэт. С ним судьба сведет Колю Гумилёва через несколько лет.
Гимназия Гумилёву не понравилась сразу. Мальчик искал романтики, приключений, его увлекали герои Буссенара, он зачитывался Майн Ридом и Жюлем Верном, Гюставом Эмаром и Фенимором Купером, приключениями «Детей капитана Гранта» и «Путешествиями капитана Гаттераса».
Комната Коли была завалена картонными латами, игрушечным оружием. В играх он представлял себя рыцарем, полководцем и путешественником. Среди «боевого снаряжения» чудом умещались и любимые «зверушки». В играх его друзьями были Лев Леман, сын польского нотариуса, Владимир Ласточкин, сын московской помещицы, Леонид Чернецкий, сын варшавского архитектора, Борис Залтупин, сын начальника императорского кабинета, и сын петербургского врача Дмитрий Френкель. Коля командовал баталиями с оловянными солдатиками, искал клады в подвалах гимназии. Кроме игр юный Гумилёв любил театральные представления. Так, он посещал вместе с царскосельскими гимназистами утренние спектакли в Мариинском, в Малом и Александринском театрах. Очень любил читать. Уже в третьем классе гимназии знал Жуковского, «Поэму о старом моряке» Кольриджа и «Неистового Роланда» Ариосто. Именно в это время Коля пишет много стихов и большое по объему стихотворное произведение «О превращении Будды». Богатое воображение мальчика подсказывало ему темы для рисунков, к которым он делал подписи в стихах:
Уже у гидры семиголовой
Одна скатилась голова…
Сохранились оригинальные рисунки Коли-гимназиста на темы подвигов Геракла с подписями:
Ни клюв железный, ни стальные крылья
От стрел Геракла гарпий не спасут,
Герой творит свой страшный суд…
Колю угнетала необходимость учить арифметические правила и иностранные языки. В ведомости за 1899/1900 учебный год у младшего Гумилёва выставлены двойки по немецкому, французскому, латинскому и греческому языкам. Естественно, за такие «успехи» постановлением педагогического совета гимназии он был оставлен на второй год. Один из лучших педагогов гимназии, добрейший учитель немецкого языка Федор Федорович Фидлер, встретившийся с уже знаменитым Николаем Гумилёвым в кружке памяти поэта К. К. Случевского, выразил сожаление, что ставил ему плохие отметки.
