Свое отвращение к манере огра ухаживать я выразила, сумев вырвать руку и всадить нож ему в правое ухо по рукоять. Нож вошел гладко, будто они с этим ухом были созданы друг для друга.
Огр взвыл и выпустил меня, чтобы схватиться за торчащее у него в мозгу оружие. Я оценила свои травмы: всего несколько сломанных ребер и вывихнутое плечо. Джорди шатался, размахивая руками и визжа, как перепуганная свинья, пока не свалился мордой вниз, заткнувшись на середине визга. У него текла кровь из носа, уха и рта. Я вытащила лезвие, на всякий случай повернув его в ране, и поспешила прочь, пока Грубый Эдди не стал искать своего кузена.
К счастью, у Эдди Магрудера не было времени вызвать себе на помощь больше родственников. По неизвестной причине его машина взорвалась через два дня после нашей «деловой встречи» на складе. Оптовая торговля коврами иногда бывает опасным делом.
Забавно, что мне не удается вызвать образ Чаза. Лицо его я вижу, но оно расплывается, как в старом киноаппарате, когда лента проскакивает на звездочках. И все дергается. Помню последнего вампира, которого я убила в Лондоне. Чаз пошел в бар геев в районе с дурной славой. В барах всегда полно вампиров, не говоря уже о варграх и инкубах. Эти истинные хищники находят естественных жертв среди тех, кто живет на периферии людского сообщества: гомосексуалисты, проститутки, наркоманы, бездомные – это для Притворщиков основной продукт питания.
Чаз подцепил красивого молодого человека, одетого в облегающие твидовые брюки с отворотами и в столь же тесно облегающую белую футболку. Этого вампира Чаз повел в заброшенный дом. Он частично развалился, и там, где был раньше потолок первого этажа, зияла дыра. Я притаилась наверху и глядела, как мой наводчик заманивает обреченную жертву в ловушку.
Прыгнув сверху, я насладилась долей секунды свободного полета, обрушилась на ничего не подозревающего вампира и прижала его к полу, сев верхом на спину.
Он оказался силен и зол, как тигр во время гона. Я сумела пырнуть его раз, потом другой, и тут он перевернулся, и я впервые увидела его лицо. Я застыла, занеся нож для смертельного удара.
Чаз тоненьким голосом вопил:
– Убей его, убей! Убей, Бога ради!
Но я не могла. Меня парализовало. Этого гада я знала.
Вампир извивался и царапался, как бешеная кошка, но я не могла вогнать нож. Последний раз я видела его за рулем «роллс-ройса» цвета дыма, и он был одет в ливрею шофера.
– Где он? Где он? – Я не узнала своего голоса. В горле у меня стоял вкус желчи и крови. Ярость поднялась до уровня почти эйфории. – Где он? Я знаю, что ты – его порождение, я тебя с ним видела!
