Текст был русским, написан чернилами, без ошибок:
«Наши спецслужбы предупредили меня: в вашем ближайшем окружении есть предатель. Остерегайтесь».
* * *
17.00
Статья 18 Конституции Российской Федерации гласит: «Права и свободы гражданина являются непосредственно действующими». Но, как известно, права и свободы действуют сами по себе не чаще, чем машина ездит без шофера. Другое дело, когда есть гражданин, готовый дать правам и свободам непосредственное действие.
Таковых граждан в новой, столбовской России оказалось довольно много. Каждый месяц, восемнадцатого числа, они собирались на Пушкинской площади, чтобы заявить на всю страну о своих претензиях к власти. Средство было: по распоряжению правящего режима неподалеку от терпеливого Александра Сергеевича находилась телекамера для трансляции по «России-24».
В прошлый раз свобода в прямом эфире кончилась на восьмой минуте — дракой. Сегодня оппозиция вроде бы договорилась и акция в рамках «Стратегии-18» должна была пройти мирно. Микрофонное время разделили три главных оппозиционных блока: «Объединенные гражданские силы», «Левый альянс» и «Русский реванш». Хотя «граждан» было существенно больше, но на вчерашнем заседании координационного штаба порядок выступлений разыграли в «камень — ножницы — бумага», в «орлянку» и даже погадали на Конституции. Вышло, что первым к микрофону выходить ОГС, потом левакам, далее — реваншистам. Огээсники возрадовались, реваншисты удовлетворенно заметили: за нами последнее слово, а левые уверенно заявили: после нас вся страна переключит телевизор, все равно никто лучше не скажет.
Конечно, были и другие претенденты на микрофон. Но главные оппозиционеры решили оставить политической мелюзге не больше пятнадцати минут. Пусть сама решает: установить очередь или толкаться.
До прямого включения оставалось всего ничего. Ни переносных барьеров, ни металлоискателей на площади не было. После смены кремлевской власти столичная мэрия внезапно прозрела: на митингах терактов никогда не бывало и зачем дополнительные барьеры, причем в полном смысле слова? Поэтому народ вольготно толпился в сквере, топтался по еще заснеженному газону. Омоновцы поглядывали на них из припаркованных автобусов: у них был приказ вмешиваться только после начала «большой драки» — ее должны были определить офицеры, внедренные в толпу.
По договоренности с телевизионщиками ни ведущего, ни оператора возле камеры и микрофона не было. Так, считай, шли люди по улице, нашли камеру и давай говорить, что вздумали.
