Гном Хёрбе и леший | страница 4

Хёрбе пошел в кладовку и принес полковриги хлеба и банку варенья. В комнате стало совершенно темно. Гном снял с гвоздика фонарь. Зажег фитиль.

Леший с любопытством наблюдал, как прыгает в фонаре язычок пламени.

— Гном, ты волшебник, — сказал он восхищенно. — У тебя есть домашнее солнце.

При свете фонаря они резали хлеб крупными ломтями и намазывали на него брусничное варенье. Цвоттель ел за двоих.

— Понимаешь, Хёрбе, — толковал он, — у леших такой большой живот, что его не так просто наполнить.

Цвоттель зевнул, потянулся. Глаза его стали слипаться. Он устал от впечатлений и от еды.

Хёрбе набил матрац мягкой травой, положил его на пол утеплой печки, накрыл простыней. Вынул из шкафа подушку и одеяло из мышиной шерсти. Постель для лешего готова.

Всю жизнь леший провел в лесу, спал под кустом на свежем воздухе. И вот сейчас, в первый раз, он улегся в настоящую постель под настоящей крышей. Хёрбе заботливо укрыл его и сам нырнул под одеяло.

Но леший все не мог заснуть. Он ворочался, кряхтел и наконец сказал:

— Эй, гном! Ты спишь?

— Что ты хочешь, Цвоттель? — откликнулся Хёрбе.

— Я, пожалуй, пойду спать на улицу, под папоротники.

— Тебе здесь плохо, леший? — расстроился Хёрбе.

— Что ты, что ты, гном, просто я ужасно храплю во сне. Боюсь, ты не сомкнешь глаз до утра.

Хёрбе засмеялся.

— Не волнуйся, Цвоттель, что-нибудь придумаем, — сказал он и надвинул шляпу на самые уши.

— Ладно, — вздохнул леший, — но учти: если не заснешь сегодня ночью, пеняй на себя.

— А?

— Я говорю: не заснешь — пеняй на себя! — повысил голос леший.

— Что?

— Оглох ты, что ли? — закричал Цвоттель и, набрав в легкие побольше воздуху, гаркнул: — Не заснешь — пеняй на себя!

Гном показал рукой на свою шляпу.

— Под этой шляпой, леший, я ничего не слышу. Можешь храпеть, что есть мочи, — сказал он и повернулся на другой бок. Через несколько минут Хёрбе спал крепким и сладким сном.

Ночь была на исходе. Гном мирно посапывал в своей кровати. Леший громко храпел в своем углу.

На рассвете, когда Хёрбе проснулся и по привычке сдвинул шляпу на лоб, его оглушил жуткий грохот. Он поскорей снова спрятал уши под шляпу и огляделся.

Утреннее солнышко уже заглянуло в комнату. На полу золотистыми оладышками лежали солнечные блики. В темном углу, куда еще не добрались утренние лучи, храпел во всю мочь леший Цвоттель. Но теперь уже гном не слышал его ужасного храпа. Зато видел, как леший надувает щеки, вытягивает дудочкой губы и выдыхает, будто хочет погасить разом дюжину свечей. Занавески на окнах взлетали, как от урагана, тарелки и горшки на полке подпрыгивали, щетки и веники на полу скакали, как сумасшедшие. Ну и храп!