Перевод с немецкого Ксении Спынь
Предисловие переводчика
Слово Отфриду Пройслеру (1923 - 2013):
"Мой "Крабат" - не история, предназначенная лишь для юношества, и не история исключительно для взрослой аудитории. Это история молодого человека, связавшегося с тёмными силами, которыми он очарован, пока не понимает, во что именно он ввязался.
Это в то же время моя история, история моего поколения, это история всех молодых людей, которые сталкиваются с силой и властью, с их соблазнами и оказываются в их плену".
Единственный официальный перевод "Крабата" на русский язык был сделан Эльвирой Ивановой и А. Исаевой в 1985 году. Это, без шуток, замечательный перевод, он удивительно передаёт красоту и тёмное очарование не такой уж детской сказки. Поэтому первая моя благодарность будет как раз Ивановой и Исаевой: ведь именно в их переводе я впервые познакомилась с этой историей, в которую влюбилась намертво, и к чтению немецкого оригинала меня тоже подтолкнул этот перевод.
К сожалению, он не полон. Большинству поклонников "Крабата" известно о двух версиях текста на русском языке - "урезанном" и "полном" (включающем, например, поиски нужной могилы, попытку самоубийства и прочие милые вещи, к которым не всегда и не везде относятся с пониманием). Но, как оказалось, даже в малодоступном издании с "полным" вариантом не все выкинутые сцены вернулись на место (например, очень сильно порезан финал первого года). Ещё больше осталось мелких умалчиваний, сокращений и "сглаживаний", не искажающих сюжет, но влияющих на интонацию и настроение текста. Сделаны ли они в угоду стандартам привычной детской литературы, или для краткости, или для чего-то ещё, - мы вряд ли узнаем, да и вряд ли это настолько важно.
Поняв, что полного перевода оригинального текста на русский не существует в природе, я решила сделать такой перевод сама - не отталкиваясь от официального варианта, что называется, "с нуля".
Вторая моя благодарность - Анне Бабушкиной, которая помогала мне с редактурой русского текста.
Первый год
Мельница в Козельбрухе
Это было между Новым годом и Богоявлением, днём трёх Королей. Крабат, парнишка четырнадцати лет, объединился с ещё двумя малолетними нищими сорбами, и, хотя Его Милость Всесветлейший Курфюрст Саксонский запретил под угрозой штрафа побираться и бродяжничать в его августейшества землях (впрочем, судьи и другие чиновники приняли это, к счастью, не слишком всерьёз), они - Три Короля - ходили по окрестностям Хойерсверды от деревни к деревне: соломенные венки на шапках были их коронами, а один из них, смешной маленький Лобош из Маукендорфа, заделался Мавританским королём и каждое утро весь обмазывался печной сажей. Гордо нёс он впереди всех Вифлеемскую звезду, которую Крабат прибил к палке.
