Может, всему виной были чертова жара и разбушевавшееся воображение?…
Я не знала.
А с воздухом творилось нечто странное. Он едва не искрил от напряжения и настолько сгустился, что казалось, взмахни рукой, и на ладони останется мутноватая белёсая плёнка страха и тревоги. Стало тяжело дышать - как перед грозой, хотя на небе не было ни облачка. В затылке противно заныло, руки задрожали, и "Лада" шарахнулась в сторону, как перепуганная курица. Я с трудом выровняла машину и поняла, что если немедленно не сброшу скорость, моим последним пристанищем станет ближайший откос.
Стёпан зафыркал, но Катарина на мои манёвры никак не отреагировала.
На двадцати километрах руки дрожать перестали, а жара радостно окутала меня зыбким покрывалом. Виски словно сдавил железный обруч, по спине потекли струйки пота, и возникло необъяснимое, но очень сильное желание сию секунду притормозить у обочины и вежливо спровадить странную пассажирку.
Если бы я сама не пригласила её сесть в машину…
Время тянулось медленно и неохотно, капало тягучими каплями, как переваренный кисель с ложки. Стёпка чем-то шебуршал на заднем сидении, то и дело взрыкивая, как настоящий тигр, и каждый раз по лицу Катарины словно бы пробегала тень. Она всё ещё сидела неподвижно, но, в очередной раз взглянув на неё, я заметила, что тонкие изящные руки, прежде спокойно лежавшие поверх убранного в чехол футляра со скрипкой, теперь стискивали грубую ткань с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Стёпка глухо заворчал, и в его голосе послышалась нешуточная угроза.
То, что жара пагубно сказывается на работе нервной системы, я знала и прежде, а теперь окончательно в этом убедилась. Происходящее так напоминало завязку какого-нибудь второсортного фильма ужасов, что я едва сдерживала истерический хохот. Посудите сами: две девушки и черный кот в дряхлой машине, которая охотно заглохнет в самый нужный момент, безлюдная пустыня (за неё с натяжкой могли сойти мелькающие по обе стороны дороги поля), зыбкая дымка июльского полудня - чем не картинка к всеми любимому "От заката до рассвета"? Ещё ничего не произошло, ничего жуткого не случилось, но беда уже на расстоянии выстрела. Напряжение медленно растёт, и героям остаётся сделать только шаг, чтобы покинуть знакомый до последнего камешка мир и оказаться где-то на восток от солнца, на запад от луны… где возможно решительно всё… с клеймом meth.
Раввин Лев стирает одну букву со лба голема, и жизнь превращается в смерть.
