- Уход от темы, равно как и попытки решить простой спор силовыми методами, прямо указывают на наличие серьезных внутренних комплексов, - любезно поведала я. - Сначала ты просто затыкаешь девушке рот заклинанием, потом начинает расти недопонимание, завязываются ссоры, перерастают в затяжные депрессии, возникают суицидальные мысли, а бороться с этим приходится нам, психологам!… Вот взять хотя бы вас, Лардозиан Гнилозубович, вроде, человек в летах, серьёзный учёный, а продолжаете культивировать подростковые комплексы. "Я - Самый Великий Волшебник!" "Лучше Меня Нет Никого!" А если кто-то не согласен - бросим жертву в пасть Ваала? Кинем мученика в ад?… Нехорошо, нехорошо, так и без учеников остаться недолго.
Некроманты зашевелились, неуверенно переступая с ноги на ногу, и Лардозиан ощутив, что его авторитет находится в смертельной опасности, метнул в меня собственное заклинание немоты, звучавшее, как "Да жаткнись ты в шамом деле!" И ушедшее "в молоко".
- Даже так? - я приподняла бровь. - В такой форме проявляется ваше беспокойство? Не казните себя, отсутствие таланта ещё не повод опускать руки. Примите себя таким, какой вы есть, и вам сразу станет легче. Поверьте, не стоит запускать болезнь, а для начала могу посоветовать вам прекрасную стоматологическую кли…иааумфф!
Санти вернул пентакль на место. Его товарищи с облегчением перевели дух.
- Пентакль Молщания… - Лардозиан пожевал губами. - Ну и дрянь же эта девка!
- Как ты сдержался и не убил её за эти несколько дней, малыш? - с искренним изумлением спросил Ракем. - Я всего час её знаю, и она в моём черепе, кажется, уже сотню дыр просверлила!
Мой тюремщик философски пожал плечами.
- Ты бросил на неё пентакль Молчания, одновременно удерживая свою часть призывающих чар?… - шелковым голосом осведомился Вашфа, многозначительно подмигивая Лардозиану, но старик подчёркнуто повернулся к нему спиной.
- Готовьтещь, - сухо скомандовал он.
- Но чертить здесь новую диаграмму… - завёл старую песню Трор.
Старик брезгливо скривился, отчего его лицо стало похоже ещё больше похоже на обезьянью морду.
- Шопляки! Шмотрите и ущитещь, пока я жив!
Некроманты, как по команде, отхлынули назад, а Лардозиан выпрямился, поднял руки вверх и резко опустил - и перед ним в воздухе повисла дымчато-серая плита, отполированная до зеркального блеска. Её покрывала замысловатая вязь непонятных заклинаний, а из глубины проступали линии каббалистических фигур - множество линий красно-бурого цвета, наводившего на мысль, что все они начерчены кровью какого-нибудь бедняги. Впрочем, чёрная магия на том стоит, стояла и всегда будет стоять.
