любить меня. Да и для меня его любовь не
является жизненной
необходимостью, несмотря на то что я очень
сильно хочу
этого». Как, вы думаете, вы бы в таком случае чувствовали себя после его
ухода?»
«Ну… если бы я действительно верила в то, что он не обязан меня
любить и что его любовь не является для меня жизненной необходимостью, мне
кажется, я смогла бы обойтись и без его любви. Это все равно было бы очень
грустно и неприятно — но, по крайней, мере, не было бы так ужасно».
«Вот видите! Если бы вы воспринимали его любовь не как жизненную необходимость,
а просто как то, что стремитесь сохранить, то ощущали бы только разочарование
и печаль. Чем сильнее ваше стремление сохранить его любовь, тем сильнее
будет и ваша печаль. Но если вы превращаете свою глубокую печаль и
разочарование в беспросветный ужас, в страдание, то фактически
провозглашаете следующее: «Поскольку потерять любимого — это так ужасно,
со мной не должно случиться ничего подобного. Если я так глубоко разочарована,—
что совершенно недопустимо, — то все это ужасно и страшно!»»
«Значит, вы считаете, что все мои ужасные переживания по поводу
потери любимого на самом деле являются всего лишь должноманией по поводу
«великой утраты»?»
«А разве это не так? Если бы вы, размышляя о своих отношениях с
возлюбленным, думали только о том, какие варианты их развития были бы
для вас более предпочтительными, то, скорее всего, сказали бы себе: «Я
ненавижу саму мысль о том, чтобы потерять любимого, но нет такой причины, по
которой это не должно случиться»».
«Да, наверное, я сказала бы себе подобные слова».
«А потом вы пришли бы к такому выводу: «Поскольку нет никакой причины,
по которой я не должна потерять его, то утрата в высшей степени
неприятна, но не ужасна. Я все равно смогу быть счастливым человеком —
разве что несколько менее счастливым»».
«Да, не исключено, я могла бы прийти к таким выводам».
«Я в этом уверен! Нагнетание ужаса произрастает из категорического
требования, из убеждения, что такая потеря обязательно должна вас
миновать».
«Получается, что если я говорю: «Потерять его — ужасно!», то,
значит, я требую, чтобы такая потеря не имела права на существование?»
«Не всегда. Смотря что вы подразумеваете под этим. Если вы применяете слово
«ужасно», подразумевая всего лишь большую и болезненную потерю, то тем самым вы
выражаете вполне уместную печаль и разочарование. Но, говоря себе: «Потерять его — ужасно», вы можете также подразумевать, что это
