Левкий
отпробовал вино и остался доволен. Велел добавить к нему блюдо жареной свинины.
– Отчего
невесел, княж отрок?
Гавша смахнул
с глаз кудрявый чуб. Угрюмо пожаловался:
– Ненавижу
монахов.
– Мм?! –
произнес Левкий, не отрываясь от кружки. – А прежде, помнится, любил.
Монашенок. А?
– Монашки меня
не грабили, – совсем затосковал Гавша.
– Ну-ка
расскажи.
Гавша, выцедив
сперва кружку хиосского, грустно поведал Левкию о мокшанских мертвецах и
въедливом чернеце Григории.
– Оный
смердолюбивый чернец привел с митрополичьего подворья раба. Тот возьми и узнай
в мертвечине беглых холопов, что зарезали новгородского епископа. Меня
обворовали на шестнадцать гривен. За убитых холопов по закону виры нет.
Гавша подцепил
пальцами кусок свинины с костью и стал грызть.
– Найдешь свои
шестнадцать гривен в другом месте, – бодро утешил его Левкий, перетирая зубами
жесткую свиную жилу. – Для княжих кметей дело нетрудное – придумать, с кого и
какую виру взять. Ты лучше подумай, каково теперь полоцким боярам, которых
Изяслав бросил в поруб за тех самых холопов. Думали-то, что они на полоцком
подворье прячутся.
– Что мне до
полоцких, – с досадой отмолвил Гавша. – Может, они и порубили холопов. А
вирником меня впервые послали, вместо хворого Вячка. Когда теперь еще пошлют.
Гавша бросил
кость рыжему псу, тайком пробравшемуся в корчму. Бродяга схватил угощение и
забился под стол, стал шумно лакомиться.
– Вижу я, не
одно серебро у тебя на душе, – сказал исаврянин. – По гривнам так не тоскуют.
– Верно
угадал. Зазноба у меня в сердце. – Гавша зажал в кулак рубаху на груди. – Так
и рвет душу!
Левкий едва не
расплескал вино, наливая в кружку. Расхохотался.
– Зазноба? У
тебя? Да твоя зазноба под любым бабьим подолом – задери и обрящешь.
– В том-то и
дело! – воскликнул Гавша, гневно вспыхнув. – Ее мне не достать.
– Да кто ж
такая?
– Еврейка
Мириам. Дочь ростовщика. Ты знаешь, как жиды берегут своих девок. Ни одна
собака не подступится.
– Знаю. – Левкий
стал серьезным, собрал складки между бровями. – Лучше тебе забыть о ней.
Выбрось еврейку из головы. Не по тебе шапка.
Взор Гавши
сделался яростным.
– Да кто она
такая! Жидовка. Я – княжий дружинник. Не по мне шапка?! Да я ее… выкраду,
натешусь и отдам на потребу!
– Не петушись,
отрок, – снисходительно изрек Левкий. – Похищать девицу не советую. Знаешь, что
будет после того? Иудейская месть. Тебя спрячут в укромном месте, прибьют
руки-ноги к кресту и выпустят по капле всю кровь. Потом на ней замесят тесто
для опресноков.
