Во второй
половине следующего дня мы расстались. Он пошел дальше в обход, на север, к
Крепости. Я, как только показалась наша окраина, повернул туда. На прощанье
Крысобой подарил мне свой амулет – металлическую пластинку с изображением
какого-то их святого старика, на цепочке.
Я вернулся на
родину и с наслаждением вдохнул ее воздух.
VIII.
«Родина в
опасности!» Эти плакаты стояли по всей территории, от дальнего востока, откуда
я топал, до самого крайнего запада. На восточном краю никто ничего толком не
знал, кормились почти исключительно слухами. Война шла на западе, туда уходили
отряды призывников и добровольцев, снаряжали обозы с оружием и едой. Оттуда
приходили в основном беженцы. Но от них добиться связности и точности было
трудно. Единственное, о чем они твердили в один голос, – там голод.
Территория
перешла на военное положение, зоны добычи работали на фронт. Из каменоломни
везли глыбы для сооружения укреплений. Первые точные сведения я получил где-то
на восьмой день пути. Юго-западный угол территории оккупирован. Основание
стены, которое там успели построить до начала войны, юшники разобрали, а камни
увезли. Дальше на север, к центральным областям они не продвинулись – наши
организовали серьезную оборону. Запад тоже держался, там ускоренными темпами
вдоль границы возводили стену. Но положение наше было бедственным. За последние
две недели на западных окраинах не появился ни один культуровоз.
Продовольственные компании, оптовые и розничные, каждый день взвинчивали цены,
пока президент, он же главнокомандующий, не подписал указ о
добровольно-принудительной помощи фронту и тылу. Торговые фирмы одна за другой
начали вылетать в трубу. Запасы продуктов на складах стремительно таяли.
По дороге я
собирал грибы, варил их в консервной жестянке и ел. От них меня жестоко
проносило, а по ночам снились кошмары. Иногда появлялись галлюцинации. Однажды,
днем, я видел седого старика в балахоне как у батюшек и с посохом. Он шел по
воздуху, и борода развевалась на ветру. Я достал амулет, подарок Крысобоя, и
сравнил. Одно лицо. Меня потом колотило до вечера. Вроде бы не испугался.
Просто ошарашило маленечко.
Весь западный
край буквально бурлил патриотизмом и ненавистью к цивилизованным, вчерашним
образцам для подражания. Жгли чучела юшников, орали народные песни. Вспоминали
славное прошлое, которое раньше было позорно-тоталитарным, а теперь стало
державно-героическим. Кто-то сгоряча распотрошил свой запас условных единиц и
сделал из них кастеты. Идея народу понравилась, примеру последовали. Из гаек
изготовляли целые комплекты вооружения – цепи, дубинки (гайки, нанизанные на
стержни), нунчаки, патроны для ручных катапульт.
