Он нагнал меня
минуты через три. Велел, чтобы я оперся на него, помог идти. «Ну что, убедился,
герой? Я предупреждал». – «А кто говорил, что они добрые?» – «Я сказал –
гуманисты. Большая разница». – «Еще ты сказал, что они наши хозяева. Ты за свои
слова отвечаешь?» Он усмехнулся. «Отвечаю. Тебе не нравится слово «хозяева»? У
вас сейчас в ходу другое – «менеджеры». Можешь считать их вашими менеджерами».
– «Они гнусили про какую-то печать». – «А, это. Свободное и добровольное
волеизъявление. Знакомое дело. Ты отказался?» Я почувствовал в его вопросе
удивление и уважение. «Если это тот козлиный знак, то да, отказался. Не люблю,
когда темнят. А что он означает-то?» – «Волеизъявление». – «Ну хоть ты не
темни. По поводу?» – «По поводу твоего послушания хозяевам, тьфу, менеджерам. И
почитания их». – «Чего ты заладил – хозяева, менеджеры. В ареале про них
ничего неизвестно. Демократия у нас, слышал про такое? Почитание хозяев вместе
с самими хозяевами давно ликвидировали». Он остановился дать мне передохнуть.
«Тебя как зовут?» – «Мох». – «Мох? Подходяще. Весь ты какой-то замшелый,
дремучий». – «Скажи спасибо, что я еще и помятый, а то бы ты зубов сейчас не
досчитался, – огрызнулся я. – Не посмотрел бы я на твою страшную железку». –
«Правда? Не обижайся. Просто вам не все говорят. О хозяевах кое-кому у вас
хорошо известно». – «Юным натуралистам?» – буркнул я и пошел дальше. Он опять
повесил меня на себя. «Для кого, думаешь, у вас там храм строят?» – «Какой
храм?» – «Так называемый дворец свободы. Храм почитания хозяев».
А ведь точно.
Тот заморыш-брахман со стройки с крысиной мордой – чуть-чуть облагороженная
версия здешних прямоходящих. Пальто надел – сошел за человека. Не зря он мне
сразу показался гнусным и опасным.
Молча мы
взобрались на верхушку горы. Он достал из своей сумки аптечку и принялся меня
лечить. Сначала водой из склянки зачем-то брызгал, потом йодом мазал. Чтобы не
щипало, дул как на маленького. «А почему они в открытую не объявятся в ареале?
– размышлял я. – Если мы реально от них зависим, если они поставляют нам
культуромассу, на них же и так молиться будут. Без всяких храмов». Он хмыкнул.
«Ты видел их – будешь теперь на них молиться?» – «Я?! Да лучше я в дикие люди
пойду». – «Вот-вот. И ты не один такой. Им это отлично известно, поэтому и
прячутся. Они еще недостаточно подготовили вас для радушной встречи». – «А как
это они нас готовят?» – поинтересовался я. «Ну, разными способами. Есть,
например, такая фантомная штука – общечеловеческие ценности, они же –
либеральные…» – «Никакая она не фантомная, – перебил я, – а очень даже
реальная. Из культурного слоя добывается».
