Азарт мой
начал стремительно иссякать. Но поворачивать поздно, я уже слез с горки и
спускался в котловину. Наверняка он наблюдал за мной сверху. Уронить себя перед
розовощеким вьюношей было непозволительно.
Подходить
близко я не стал. И в ареале-то они омерзительны, а тут… Что сверху казалось
серым ковриком, внизу превратилось в то, чем оно и было. В страхолюдство.
Гигантские крысы бегали друг по дружке в три слоя. Прямоходящие – ростом мне по
грудь – прокладывали себе дорогу, работая направо-налево хвостом, как кнутом.
Надо мной пролетела тварь с упыриной мордой, размах крыльев – метра четыре.
Звук, который она издала, я скорее почувствовал, чем услышал. Было ощущение,
будто я разваливаюсь на части и мясо отделяется от костей. Я зажал уши ладонями
и упал на землю. Моментально меня окружила толпа крысоидов, в основном
прямоходящих. В промежутках между ними набились в несколько слоев
пресмыкающиеся крысюки. С воздуха свет закрывали штук десять летучих. И все это
шипело, свирестело, выло, било хвостами, хлопало крыльями и демонстрировало
когти. Мне стало очень неуютно, я понял, что сделал глупость. Попытался
заговорить с ними как культурный человек с культурными… э? Они мою попытку не
засчитали и продолжали шипеть. Мне пришло в голову, что если они когда и были
сверхразумными, то оч-чень давно. А сейчас даже на условно-гуманоидных не
тянули. Натуральный зверинец.
Я уже хотел
спасаться позорным бегством. Но вдруг в их шипении мне послышались членораздельные
звуки. «Чччеловекхх… пришшшшел… ссссам… хххорошшшшо». Я радостно закивал, ткнул
в себя пальцем: «Я человек. Хороший человек. Мир, дружба, прогресс. От лица
всего культурного человечества… в моем лице выражаю… черт». Они меня не слушали
и напирали все сильнее. Кольцо сжималось. Сверху меня уже лупили по голове
крыльями. «Тот ссссамыййй… не хххотел… принять печчччать на ссссебя…
гнусссныййй чччеловекхх… ссссмерть ему… ссссмерть». И они навалились на меня
всей злобной кучей. Били, рвали, царапали. Кажется, я орал. Шансов не было
никаких. Через минуту от меня остались бы только тряпочки.
Он появился
вовремя. Сквозь весь этот свиристящий гам я услышал его удалой молодеческий
голос: «А ну пошли вон, твари. Сказано же: расточатся враги Его. Что за уроды,
ей-богу… А-а, не нравится мой меч, мерзкая харя? В святой воде закаленный…
Давай, давай, чеши отсюда… Эй, ты там жив?» Я что-то прокряхтел в ответ. На мне
еще сидело несколько десятков крыс, но этих я уже и сам мог стряхнуть. Глазам
предстала героическая картина: мой спаситель размахивает своей двуручной
дрыной, от которой в ужасе разбегаются и разлетаются крысюки. Некоторые по пути
теряют части себя, истошно верещат. В воздухе плавают клочья шерсти и планируют
куски крыльев. «Уходи, – кричит он мне. – Я их задержу». Да, кажется, помощь
ему точно не требовалась. А из меня и помощник был никакой. Все тело, как
продырявленная канистра, сочилось кровью. Не оглядываясь, я поковылял к нашей
горке.
