Ведущий. Ну вот Максим долгое время вел рубрику в деловой газете «Ведомости», где изучал историю современных слов, порожденных новой реальностью[3]…
Кронгауз (с академическим недовольством). В самом начале было поставлено несколько абсолютно разных вопросов, и по ним довольно трудно дать единый ответ. И сейчас мы обсуждаем сразу несколько разных вещей. Я просто очень коротко скажу про главное. По поводу порчи. Совершенно очевидный факт заключается в том, что язык меняется всегда. Сегодня русский язык меняется с огромной скоростью, и эти изменения ощущают все. Дальше вопрос, как эти изменения оценивать эмоционально: как порчу, как улучшение или просто как изменение. Даже во мне сидят два существа, один профессиональный лингвист и другой — ну, говоря нескромно, культурный человек, то есть человек, владеющий литературными нормами и любящий, уважающий их. С точки зрения лингвиста, никакой порчи не существует, существуют изменения. Идет борьба между разными нормами, и часть из них, возможно, не в мою пользу. Ну, что делать. Это моя личная проблема. С точки зрения вот этого второго «культурного человека», я скажу: ну безобразие, действительно. То и дело хочется обратиться к собеседнику: как ты говоришь? Как ты посмел, я носитель нормы, а ты кто? Но это спор немножко странный. Между прочим, Валентин Семенович, вы приводили примеры: «мне это трудно», «мне это сложно». А сейчас в сленге появилось: «мне это лениво». Так что человек опять в центре внимания, просто лень ему что-либо делать.
Непомнящий. Но это честно, по крайней мере.
Кронгауз. Главное, что это все очень условно. Теперь вторая проблема. Есть ли языковая картина мира? Боюсь, что нет. Просто лингвистам приятно навешивать такую методологическую рамку, и в этой рамке совершать исследования. Боюсь, что язык дает очень много противоречащих фактов, которые можно интерпретировать в разных направлениях. И объединить их в единую картину мира, увы, не удается. Теперь о том, влияет ли язык на нас. Здесь я как раз не соглашусь с Виктором Марковичем. Я считаю, что процесс обоюдный. Есть несколько феноменов, которые наука, вообще говоря, не умеет хорошо описывать. Это язык, культура, цивилизация, и они, безусловно, влияют друг на друга… (Ведущий. То есть все то, чем мы с вами занимаемся.) И безусловно, на наш язык влияют изменения — то, что вы называете словом «история» — в нашей жизни, бытовой, социальной, политической. Но и, безусловно, язык, впитывая эти изменения, влияет на сознание конкретного индивидуума. И безусловно, в чем-то мы ему подчиняемся.
