Грег покупал ей платья — роскошные, но безликие изделия известных модельеров. После смерти мужа Грейс их не носила — слишком тяжела была горечь воспоминаний.
Взволнованная воспоминаниями, она провела руками по глубокому вырезу, по рукавам-фонарикам, оправила широкий пояс и пышную юбку длиной до колен. В душе поднимался гнев на Грега, искалечившего ее жизнь, а вместе с гневом — и жажда борьбы.
— Пусть Дэвид Бертон только попробует что-нибудь сказать о моем платье! — пробормотала она.
— Ты что-то сказала, Грейси? Грейс покачала головой.
— Ничего, тетя Хетти.
Грейс снова взглянула на себя в зеркало. Выглядит она превосходно — и к черту Грега с его снобистскими замашками!
Еще одна деталь ее туалета, всегда возмущавшая Грега: простенькие сережки, подарок тети по случаю окончания школы. Грег запрещал Грейс носить эти серьги и взамен задаривал дорогими украшениями — но все они, даже обручальные кольца, давно у кредиторов…
— Я всегда считала, что светлые тона тебе идут, — заметила Хетти. — И как ты хорошо придумала подобрать волосы наверх! Вид у тебя по-настоящему утонченный.
Грейс невольно поморщилась. Она ненавидела слово «утонченный» — слишком часто его употреблял Грег. В другое время она, может быть, и не заметила бы — но сейчас ее все раздражало, и в груди все туже и туже сжимался какой-то узел. Грейс могла только надеяться, что страшится предстоящей встречи с сэром Эдмундом, а не…
А не чего-нибудь еще.
В дверь громко постучали. Сердце Грейс затрепетало, словно птичка в силке.
— Наверное, это Дэвид! — И Хетти поспешила к дверям.
— Какая неожиданность… — саркастически пробормотала Грейс.
— Ровно восемь. Какая точность! — продолжала восторгаться Хетти.
— Точен, как палач.
— Что ты сказала, дорогая?
— Да ничего. Неважно.
Хетти пожала плечами и открыла дверь.
— Вы как раз вовремя… Боже мой! — Она всплеснула руками. — Вы прекрасно выглядите!
— Спасибо, Хетти.
Глубокий голос отдался в ушах Грейс гулким эхом, словно звон колокола. Грейс, обернувшись к зеркалу, возилась с выбившейся из прически прядью — решала, подколоть ли ее к остальным или оставить так. Пожалуй, так красивее… но, с другой стороны, зря, что ли, она причесывалась? По совести сказать, на прическу ей сейчас было наплевать — просто не хотелось поворачиваться лицом к мистеру Красавчику.
— Добрый вечер, миссис Бенедикт.
— Вы что, все еще называете друг друга по фамилиям? — изумилась Хетти. — Грейс, это Дейв. Дейв, это Грейс. Будьте знакомы и ведите себя как знакомые. А я вас оставляю.
