Грейс испустила тяжелый стон.
— На ежегодный зимний бал в клубе «Сент-Эльм».
— А, понятно. Новая попытка добраться до сэра Эдмунда?
Грейс прикрыла глаза и молча кивнула. Не только перспектива новой встречи со свекром страшила ее — еще сильнее мучило воспоминание о вчерашней встрече в чулане. Неужели она и вправду желала, чтобы Дэвид Бертон ее поцеловал? С ума сошла, что ли? Должно быть, это от усталости и от переживаний. Последние несколько дней она сама не своя. Что может быть страшнее, чем поцелуй Стервятника? Как же ей повезло, что он не воспользовался ее безумием!
— Да, повезло! — упрямо пробормотала она, закусив губу.
— Грейси, ты что-то сказала?
Грейс покачала головой и потерла ноющие виски.
— Нет.
— А он очень милый, правда?
Грейс уставилась на тетушку широко открытыми глазами. Выглядела Хетти вполне нормальной: ни безумного взора, ни пены на губах. Не зря говорят, что внешность бывает обманчива.
— Надеюсь, ты говоришь о малыше Майке?
— Да нет, — невозмутимо отозвалась Хетти, — вообще-то я имела в виду Дэвида.
Из зеркала на Грейс смотрело собственное ошарашенное лицо.
— Милый?! Ничего себе милый! Да он только и знает, что унижать меня и издеваться надо мной! Милый, нечего сказать!
— А по-моему, он ведет себя безупречно. — Хетти мягко улыбнулась. — Скажи, Грег когда-нибудь мыл посуду после еды? А лампочки менял?
— Грег вырос в роскоши, — пробормотала Грейс. — Привык, что за него все делают другие.
Почему она защищает Грега? Должно быть, оттого, что тетушка вздумала сравнивать его с Дейвом. Любому, у кого есть глаза, ясно, что эти двое скроены по одной мерке — бессердечные, наглые эгоисты! И то, что Дейв помогает ей по дому, еще не означает, что он — прекрасный принц!
— Я не собираюсь с тобой спорить, — отрезала Грейс и, встав во весь рост перед зеркалом, оправила на себе платье для коктейля.
Это платье из нежно-розовой органзы, идеально облегающее стройную фигуру, Грейс сшила сама — и, надевая его, с каким-то благоговейным восхищением любовалась творением своих рук. Ей вспомнился день, когда она надела это платье впервые — во время медового месяца. Они с Грегом собирались на танцы; но, едва увидев облако тончайшей летучей ткани, украшенной абстрактными узорами и расшитой затейливыми розочками из серебряной канители, Грег заявил, что в этом платье нельзя выходить в свет — оно, мол, совершенно безвкусно, Грейс в нем выглядит, словно хиппи на маскараде. В то время. Грейс еще безоговорочно доверяла вкусу мужа; вздохнув, она убрала отвергнутое платье в шкаф и больше не надевала.
