Все золото мира | страница 47
Не смей! — мысленно взмолилась Грейс. Но тетушка Хетти никогда не умела читать мысли; шаги ее скоро затихли в коридоре.
Грейс вцепилась в собственные наручные часы, словно утопающий в соломинку. Что, если их снять? Что, если не снимать? А что, если…
— Добрый вечер… Грейс.
Услышав из его уст свое имя, Грейс вздрогнула от странного предвкушения — но тут же строго одернула себя: нечего распускаться! Он грязный шантажист, он использует ее в своих целях, и к пустым любезностям его надо относиться так, как они того заслуживают!
- Вижу, вы уже готовы, — продолжал он. — Какое у вас… необычное платье.
- Это уж точно! — резко ответила она: перед глазами встало искаженное презрительной гримасой лицо Грега. — Хотите сказать, у меня нет вкуса? Так не стесняйтесь! Что поделать — какая я есть, такая есть!
Наступила тишина, нарушаемая лишь воем ветра за окном.
— «Хороший вкус — враг творчества», — изрек наконец Дейв. Грейс нахмурилась, не понимая. — Пабло Пикассо. Думаю, в творчестве этот парень разбирался.
Что он хочет сказать? Что у нее и в самом деле плохой вкус? Оскорбить хочет — или похвалить ее творческую натуру?
Готовая ответить резкостью, она обернулась… и приготовленные слова застыли на языке. Тщетно было бы отрицать правду: она прекрасно понимала, почему при одном взгляде на этого мужчину ее тетя всплеснула руками и воскликнула: «Боже мой!»
«Боже мой!» — это еще слабо сказано.
Дейв стоял перед ней, сногсшибательно красивый, в строгом черном смокинге на широких плечах и в черных брюках, плотно обтягивающих сильные мускулистые ноги. Гордая осанка дышала спокойным достоинством, а руки, засунутые в карманы, придавали ему какую-то элегантную небрежность, от которой глупое сердце Грейс забилось вдвое быстрее. Страшась того, что еще ей предстоит увидеть, она неохотно подняла взгляд к его лицу — и мгновенно утонула в полночных глазах.
Едкая горечь охватила душу Грейс. Как он смеет гипнотизировать ее взглядом? Чего надеется добиться, пробуждая в ней грубую чувственность? Ну нет, ничего у него не выйдет! Он бессердечный Стервятник, и поддаться чарам подобного человека — значит слишком низко себя ценить!
Несколько бесконечно долгих мгновений тянулось молчание. Наконец губы Дэвида изогнулись в странной, безрадостной улыбке.
- Почему бы не сказать просто «спасибо, Дейв»? — подсказал он.
- Не знаю, за что благодарить, — резко ответила Грейс.
Улыбка его угасла. Он шагнул вперед.
- Я сказал, что вы прекрасно выглядите.