Алли, Алли, Алли, Алли.
Он не заглядывал далеко, жил одним днём и был вполне этим доволен, однако где-то в глубине своего существа ощущал некую печаль. Тоску по всему тому, чем он был раньше, пусть он больше и не помнил, чем же он был. Он знал, что когда-то обладал светлым умом. Что за ним шли сотни послесветов. Что поезд, за которым он сейчас гонится, ещё недавно принадлежал ему самому. Майки рассказал.
Майки, Майки, Майки, Майки.
Но хотя у него и не сохранилось воспоминаний обо всех этих вещах и событиях, Ник сознавал: его прежнее «я» не ушло окончательно. Память о былом Нике продолжала жить, но только не в нём самом, а где-то в большом мире, в людях, которых он знал и любил. Когда он увидел Майки, кое-какие из этих воспоминаний вернулись к нему.
Алли, Алли, Алли, Алли.
А когда он увидит Алли, к нему придут и другие воспоминания. Собрав их все, он сможет вновь по кусочкам воссоздать Ника — того мальчика, которым он когда-то был.
Мэри, Мэри, Мэри, Мэри.
При этом имени он застыл как вкопанный. Оно пришло из ниоткуда — а Ник знал, что «ниоткуда» частенько выдаёт на свет очень важные вещи. В этот момент к нему пришло некое чувство — достаточно тёплое, чтобы согреть его внутри, но и достаточно холодное, чтобы его шоколадные тело осталось более-менее твёрдым. Горячая радость пролилась в сосуд леденяще дурного предчувствия. Эмоции перемешались, он больше не мог отделить их друг от друга. Взглянув на свои руки, он впервые за долгое время увидел на них нечто, напоминающее ногти...
Ник, Мэри, Ник, Мэри, Ник, Мэри.
Он ощутил, как что-то трепыхнулось в груди — наверно, решил Ник, это воздушный пузырь, образовавшийся, когда он протискивался сквозь решётку. Ник не мог знать, что этот трепет был одиночным ударом мимолётной памяти сердца.
Глава 12
Высшая справедливость
Майки рассказал Кларенсу всё. О том, как они с Мэри проснулись в Междумире, о своём многолетнем пребывании в центре Земли, о том, как выбрался на поверхность и сколько времени это заняло. Поведал и о днях, проведённых на призрачном танкере, о том, как был чудовищем по имени МакГилл — самым страшным монстром Междумира. Не забыл и об Алли; и хотя он всячески старался не выдать своих глубоких чувств к ней, Кларенс обо всём догадался.
— «Любовь — самая прекрасная и самая ужасная вещь в мире. Она возвышает человека, даже низвергая его в пропасть отчаяния», — продекламировал старик. — Так говорил знаменитый философ.
— Какой знаменитый философ? — спросил Майки.
