— Но вы же не станете винить в этом меня?!
— Как это произошло?
— Шестимесячная малышка очень нежное создание, сэр. Она не выдержала дальнего путешествия… — И Виктория пожала плечами в знак того, что ей больше нечего сказать.
— Вы должны извинить меня, мэм. Я прямиком из казармы. Я распоряжусь, чтобы вам принесли что-нибудь перекусить. Позже мы сможем поговорить, и я провожу вас в ваш дом.
Возможно, смерть ребенка с самого начала стала препятствием для установления между ними дружеских отношений, ибо Викторию было не так легко завоевать, как Аделаиду.
Порой она утверждала, что занимается с Эдуардом любовью только для того, чтобы тот не сгорел совсем от одолевающего его желания. Когда же он гневно обвинял ее в женской холодности, она смеялась ему в лицо:
— Но девушка должна соблюдать осторожность, сэр. Если бы моя сестра думала об этом, то была бы сейчас жива.
Вскоре Виктория начала жаловаться на скуку. Если не считать визитов принца, которые при сложившихся обстоятельствах быстро сделались менее частыми, она не виделась ни с кем, кроме горничной. Эдуард сочувствовал ей и, когда Виктория объявила, что в одном из театров Марселя ее ждет ангажемент, лишь с поспешной готовностью согласился организовать ее отъезд.
Только через несколько дней после ее отъезда полковник Саймс позволил себе осторожно затронуть эту тему:
— Сэр, я… рад, что вы расстались с этой дамой…
Эдуард смотрел на него в немом изумлении. Насколько много известно Саймсу?
— Может, вы изъяснитесь понятнее? — высокомерно ответил он.
— Все мы здесь, сэр, были осведомлены о ваших отношениях с этой дамой. И более всех я, на которого возложена незавидная задача докладывать его величеству о каждом вашем шаге…
— Вот как, черт возьми?!
— Так точно, сэр. Я могу понять ваши чувства, но теперь, когда она уехала, я осмелюсь просить вас, сэр, не повторять больше… э-э… подобных похождений…
— Тогда как, по-вашему, я должен справляться со скукой в этом богом забытом месте? — холодно поинтересовался Эдуард.
— Видите ли, сэр… другие офицеры, например…
— Да многие из них открыто живут с любовницами! А остальные наслаждаются обществом жен своих коллег по гарнизону!..
— Согласен с вами, сэр. Конечно… Но вы сын его величества!
— Однако от этого я не перестаю оставаться мужчиной! И я спрашиваю вас еще раз: что прикажете мне делать?
Потупив взор, полковник Саймс смущенно разглядывал свои начищенные до блеска сапоги. Потом, не осмеливаясь посмотреть принцу в глаза, произнес:
