Там, на семинарах Будкера, прямое и резкое суждение любого участника, даже аспиранта, не считалось оскорблением для человека, который отстаивает сомнительную идею, пусть он хоть академик. Здесь же, если скажешь “ерунда” или даже мягче: “этого никак не может быть”, коллега воспринимает твои слова как личный выпад. Этим людям посидеть бы хоть полгода в ИЯФе...
Хотя, говорят, ИЯФ нынче стал другой... одних уж нет, а тех долечат, как шутит по телефону бывший руководитель Попереки Игорь Евдокимов...
Но все равно тянет в ПЕРВЫЙ Академгородок. Петр Платонович не раз уже думал о том, что, может быть, зря переехал в Красносибирск, в этот длинный город с черными трубами, до недавней поры закрытый для иностранцев, окруженный еще более засекреченными городочками. Но если честно – провинция с цветочными горшками в окнах. Да и всё бы ничего, если бы государство успело помочь оборудовать здесь лабораторию по плазме, такую же, как в Новосибирске. Но переезд Попереки совпал по времени со сломом всей нашей “системы”, и он оказался как в ловушке – во власти своего собственного обещания поднимать здесь науку. А он всегда держал слово...
Сегодня ночью, валяясь одетым на нераскрытой тахте, он пытался думать об организации новых экспериментов в лаборатории, но поминутно возвращался мыслями к гнусной публикации в газете, зло скрипел зубами и бросался читать вперемешку Монтеня и Книгу Иова из Ветхого завета. В трубах, в батарее журчала вода – проверяют наполнение? Или это снова в голове шумит?
Оскалился, достал из шкафчика бутылку коньяка, налил стакан, выпил...
Зазвонил городской телефон – Петр Платонович, помедлив, поднял трубку.
– Это я, Говоров... Александр Иванович... мы в аэропорту виделись... Вам не звонила ваша сестра?
– Какая сестра?.. А. Еще нет, – ответил Поперека. – Но я помню.
– Вы знаете, что она сошла в Праге?
– Да?!
– Сказала: хочет посмотреть город и сама доберется. А я так надеялся, что навестит мою жену... у нее сильные головные боли... они по списку в одном пансионате.
– Да? Как позвонит, я попрошу. Я помню.
– Спасибо. Я перезвоню?
Телефон среди ночи трезвонил еще раза три, но Петр Платонович больше не откликался. Наверное, по поводу “некролога”. Ближе к полуночи из интереса (все-таки тщеславный ты, собака!) включил сотовый – тот сию секунду замурлыкал. На линии (в эфире, ха-ха!.. как ангел с крылышками висела...) жена Наталья.
– Ну как ты? Не бери в голову.
– Согласен. Только в антиместо. Извини. Вознесенский.
