— А может быть, и нет. Или вы думаете, что он перед женитьбой рассказал ей все как есть?
— Будем надеяться, что нет.
Ашраф продолжал читать, недоверчиво покачивая головой.
— Наверное, все-таки сказал. Послушайте: «Моему сыну я оставляю Розу аль-Джавади…»
И снова наступило молчание, во время которого Наджиб с Харуном осмысливали услышанное.
— Так ты думаешь, он настолько потерял голову, что оставил Розу ей? — вполголоса произнес Харун.
— Возможно, это было не так уж неразумно. Просто он счел, что небезопасно ввозить ее в Нарван накануне войны.
Наджиб взял второй конверт, распечатал его и достал первое, что нащупали его пальцы: жестковатый светлый прямоугольник. Он перевернул находку, и ему улыбнулись глаза женщины.
— Это она, — пробормотал Наджиб.
В течение какого-то времени все трое смотрели на женское лицо. Очень молодое, очень красивое, округлое и нежное лицо. При первом же взгляде на него Наджиб ощутил горькое сожаление: прошло пять лет, и ему уже не суждено увидеть ее такой, увидеть эти цветущие, манящие щеки…
— Значит, сейчас ребенку четыре года, — сказал Харун, выражая то, что думали все трое.
— Ее необходимо найти. И ее, и мальчика. — Ашраф перевел дыхание. — Найти прежде, чем ее обнаружит кто-нибудь другой. Харун прав, он мог оставить Розу у нее. О Аллах; сын Камиля и Роза — вот это воистину сокровище! Разве можем мы доверить такое какому-нибудь чужаку?
Наджиб все еще смотрел на лежащую на столе фотографию, придерживая ее углы пальцами, словно боялся, что изображение украдут у него. Потом он неожиданно прикрыл снимок ладонью, придвинул к себе и положил во внутренний карман пиджака.
— Я этим займусь, — сказал он.
— Миссис Бахрами?
Розалинда в упор рассматривала мужчину, появившегося у ее двери. Давно никто не называл ее этим именем. В то же время она была уверена, что никогда прежде не видела этого человека; он не из тех, кого можно легко забыть: у него угольно-черные волосы, темные глаза, резко очерченные брови. Хотя на нем твидовый пиджак и дорогие итальянские туфли, легкий акцент выдает в нем иностранца.
— Это не мое имя, — ровным голосом ответила она. — Почему консьерж не известил меня звонком?
— Возможно, я ошибаюсь, — сказал визитер с видом человека, который не ошибается никогда. — Я ищу госпожу Розалинду Бахрами.
Рози поджала губы. В ней поднялась волна злости, которая настолько обострила ее чувства, что она уловила запах одеколона гостя. Прошедшие годы наложили отпечаток на тонкие черты лица, но не узнать ее невозможно.
