Утро следующего дня было голубым и солнечным, хотя градусник показывал несколько градусов ниже нуля. Я пошел прогуляться по центру города. Поднялся на крутой холм к ярко-желтым зданиям Университета, потом спустился на улицу Унионикату и приблизился к магазину, в котором висели длинные кожаные пальто.
Девушка по имени Сигне уже стояла возле магазина кожаных изделий.
— Доброе утро, — сказала она, и дальше мы пошли вместе. На Лонг-Бридж мы двинулись по левой стороне вдоль замерзшей бухты. Под мостом среди мусора, насквозь промокших картонных коробок и зазубренных консервных банок пытались плавать утки. Сам мост хранил следы давних бомбежек.
— Русские, — сказала Сигне. Я посмотрел на нее. Она продолжила: — Они бомбили Хельсинки, повредили мост.
Мы постояли, наблюдая за въезжающими в город грузовиками.
— Мой отец был профсоюзным деятелем, он часто показывал на этот искалеченный мост и говорил мне: «Эти бомбы сделали советские рабочие на советских заводах в стране Ленина. Помни об этом!» Всю свою жизнь отец посвятил рабочему движению. Он умер в 1944 году от разрыва сердца… — Она быстро пошла вперед, опередив меня. Мелькнул носовой платок, которым она вытерла глаза. Я поспешил за ней. Моя спутница спустилась к замерзшему берегу и пошла по льду. Несколько маленьких фигурок вдалеке тоже шли по льду, срезая дорогу. Впереди нас пожилая женщина тянула маленькие санки, нагруженные бакалейными товарами. Я старался идти осторожно по исхоженному истонченному льду. Я догнал Сигне, и она доверительно взяла меня за руку.
— Вы любите шампанское? — спросила она.
— А вы угощаете?
— Нет, — ответила она. — Просто интересуюсь. Я впервые попробовала шампанское три месяца тому назад и мне очень понравилось. Оно почти стало моим любимым напитком.
— Рад слышать, — сказал я.
— А виски вы любите?
— Я очень люблю виски.
— Если честно, мне нравятся все спиртные напитки. Наверное, я стану алкоголиком. — Она зачерпнула ладонью горсть снега, слепила снежок и с силой бросила его на сотню ярдов. — Вы любите снег? А лед вы любите?
— Только в бокале с виски или шампанским.
— Разве можно класть лед в шампанское? Я думала, так никто не делает.
— Я пошутил, — сказал я.
— Знаю.
Мы дошли до противоположной стороны замерзшей бухты, и я поднялся на набережную. Сигне стояла на льду и смотрела на меня, хлопая ресницами.
— Что случилось?
— Кажется, я не смогу залезть наверх, — отозвалась она. — Вы не могли бы мне помочь?
— Прекратите дурачиться, будьте хорошей девочкой.
