Хотя есть ему сейчас не хотелось. После милой беседы в парке, тот маленький скейтер будет первым, кого он инициирует, его первым даром отцу, Омеге. Ну, как от этого не захотеть секса?
– Есть будете? – спросил Мистер Д из-за плиты, где переворачивал на сковородке мясо. Маленький техасец был полезным не только в качестве проводника в мире Общества Лессенинг или убийцы, он так же оказался вполне достойным поваром.
– Нет, я сейчас наверх. – Лэш бросил ключи и мобильный телефон на гранитную столешницу. – Оставь еду в холодильнике и закрой за собой дверь.
– Да, сэр.
– Завтра ночью выезжаем. Подберешь цель в семь. Ты знаешь, где его забрать.
– Да, сэр.
Эти два слога – любимый ответ сукиного сына – еще одна причина, почему он до сих пор ходил и был вторым по положению в Обществе.
Лэш прошел через кладовую и столовую, и повернул направо к резной лестнице. Когда он впервые увидел это место, оно было пустым, здесь не было ничего, лишь остатки былой роскоши: шелковые обои, дамасские шторы и одно крыло с подголовником. Теперь, особняк был полон антиквариата и скульптур, везде лежали ковры. Конечно, привести этот дом в полный порядок займет больше времени, чем он думал, но ведь за ночь все дерьмо не вынесешь.
Лэш взбежал по лестнице, и в его ногах была легкость, а тело как будто пело, пока он расстегивал на ходу пальто, а затем и пиджак.
Приближаясь к Хекс, он хорошо осознавал, что то, что начиналось для него как месть, превратилось в зависимость: ожидавшее его по другую сторону двери, было чем-то гораздо большим, чем то, на что он рассчитывал.
Сначала казалось, что все просто: он взял ее потому, что она забрала кое-что у него. Там, в колонии, в той пещере, она нажала на курок своего пистолета и накачала свинцом грудную клетку его личной сучки. Что было неприемлемо. Она отняла у него его любимую игрушку, а это аккурат тот случай, когда око шло за око.
Когда Лэш привез ее сюда и запер в своей спальне, его целью было методично вынуть из нее душу, по частям разрушить разум, эмоции и тело и пропустить через такое дерьмо, которое согнет ее так, что она сломается.
А затем он хотел выбросить ее, как испорченную вещь.
По крайней мере, таков был план. Но становилось совершенно ясно, что прогибаться она не собирается.
О, нет. Эта женщина была титановой. Запас ее прочности был неисчерпаем, и синяки на его теле служили тому доказательством.
Подойдя к двери, Лэш остановился, чтобы снять одежду. Просто, если ему дороги его шмотки, будет лучше оставить их здесь, прежде чем он войдет внутрь, ведь, как только он к ней приблизится, тряпки превратятся в ничто.
