Талле нравился отчим, он обожал ее мать, был добрым, нежным. Его первая жена умерла лет за десять до того, как он встретился с Джин. У него не было ничего общего с отцом Таллы.
— Дело не только в том, что я хочу видеть тебя замужней, дорогая, — заговорила Джин. — Просто… я все время думаю о том, что если бы мы с твоим отцом не развелись и этот ужасный человек не…
— Развод произошел не по твоей вине, — напомнила ей Талла, — а что касается того ужасного человека… Мне надо было самой разобраться, что он собой представлял.
— Дорогая, тебе было всего шестнадцать, возразила мать. — Но теперь, когда ты уезжаешь из Лондона, то, возможно, встретишь какого-нибудь хорошего человека…
— Сомневаюсь. Хэслвич — это территория Крайтонов, и судя по…
— Территория Крайтонов? — У Джин был озадаченный вид. Талла засмеялась.
— Извини, это просто шутка. Помнишь Оливию Крайтон? Я с ней вместе когда-то работала, теперь она живет в Хэслвиче. А ее родня — из этих мест.
— Оливия… Помню, ты ездила к ней на свадьбу.
— И на крестины ее дочери. Она приглашала меня в прошлом месяце к себе, когда я должна была там встретиться с агентом по недвижимости.
Талла пошла в маленькую кухоньку и налила воду в чайник.
— Да? У тебя не слишком-то радостный голос. Вы что, поссорились?
— Да нет, все в порядке. Просто у Оливии был ее кузен — Сол. Тот еще тип… Джин пришла к ней на кухню.
— Если ты собираешься заварить кофе, то мне двойной, — сказала она дочери. — А кто это?
Мою матушку, улыбнулась про себя Талла, сбить с толку невозможно.
— Сол — это… Сол, — произнесла со вздохом Талла, разливая кипящую воду по чашкам.
И тихо добавила:
— В общем, это Ральф номер два… только хуже. — Выдержав паузу, она продолжила:
— У него трое детей, две девочки и мальчик.
— А какой он? Симпатичный?
Талла настороженно поглядела на мать. Иногда проницательность Джин удивляла ее. Срабатывал материнский инстинкт или еще что-то? Талла этого не знала. Она помнила, как была благодарна матери, когда та сказала ей, что догадывается об их отношениях с Ральфом, и побудила рассказать ей все.
Она была так несчастна, когда поняла, что Ральф не любил, а просто обманывал ее! Теперь эта боль угасла, вместе с полудетской любовью к нему, однако унижение, страх и чувство вины по-прежнему терзали ее. И только понимание матери, то, что она не отвергла дочь, а поддержала ее, оказалось единственным островком спасения для Таллы.
— Гм… Наверное, — уклончиво ответила Талла, не глядя в глаза матери. — Может, тебе нравятся такие типы, а мне — нет. В любом случае, — заключила она с вызовом, — это легкомысленно — воспринимать в мужчине только его смазливую внешность.
