Дон Альфонсо провел нас среди подростковых, но уже мохнатых пальм, шептавших что-то под вечерним ветром, и мы оказались у дверей кабаре. Высоко над нами, почти рядом с созвездием Льва, горели буквы «Чили-Вили».
Простившись с доном Альфонсо, мы прошли внутрь.
Странный потусторонний свет, который, вероятно, можно увидеть в конце посмертного коридора, озарял большой зал.
Среди столов возвышались круглые островки с металлическими столбами посередине. Какие-то длинные черные ящики стояли вдоль стен, и Оля с ужасом произнесла:
— Это же гробы!!!
Когда глаза попривыкли к полумраку, мы увидали торчащие тут и там кресты, под которыми белели горки разнокалиберных черепов.
— Е-мое, — охнул Петя, подаваясь к выходу.
В это время к нам подгреб небольшой скелет женского пола.
— Добро пожаловать! Бьенвенидос! Сегодня у нас Халуин — День мертвых! Где вам будет удобнее присесть?
Петя с Олей уже присели на пороге — их трудно было поднять. В конце концов, мы перекочевали за стол у одного из круглых островков.
Уже знакомый нам скелет при ближайшем рассмотрении оказался милой девушкой. На ней было чрезвычайно мало одежды, а на всем свободном пространстве белой светящейся краской нарисован костяк.
Эффект был сильный. Петя с Олей молча, затравленно озирались по сторонам.
— Ребята, — сказал я. — Нам повезло! Это же народный праздник — День мертвых. По всей Мексике его справляют. Продают шоколадные черепа и скелеты — леденцы. Веселятся от души!
Петя нервно дергал головой:
— Да уж! Тебе, мамочка, весело?
— Не дергайся, Петр! Что ты как скелет на ниточке, — сказала Оля. — Конечно, нам повезло — надо все увидеть своими глазами…
Олины глаза были широко раскрыты. Они явно сомневались, так ли уж необходимо видеть все.
Где-то ударило полночь. И в тот же миг отворились гробы. Медленно, потрясывая саванами, выбирались из них покойники. Действительно, они здорово напоминали белых павлинов с относительно короткими хвостами. Строго говоря, это были все, как на подбор, самки, покойники женского рода. В некотором танце они стремились к островкам, и вот каждая заняла свой.
На ближайший к нам остров взобралась довольно веселая покойница. Она подмигнула и, разметав длинные черные волосы, сделала пируэт вокруг металлического столба. Ее саван взлетел, как купол парашюта, и стало очевидно, что под ним ничего нету. То есть было кое-что — абсолютно голое, как у каждой нормальной покойницы, тело. Причем тело весьма живое и бодрое.
