В быстрых карибских сумерках чернело перед нами огромное дерево. Его крона терялась в небесах. Иначе, как древом его невозможно было назвать. Вероятно, на нем спасались от потопа Нене и Тата.
Ветви древа простирались по сторонам на многие метры. Оно было старым, это древо. И оно было голым.
А на ветвях его сидело множество громадных птиц. Казалось, это плоды древа. Длинные хвосты падали долу. Птицы были белы и недвижны. Но вдруг, внезапно, то одна, то другая пронзительно кричали загробно-металлическими голосами. Наверное, в этот самый миг где-нибудь на земле отлетала грешная душа человеческая в лучшие, надеюсь, миры.
Дрожь пробирала от этих криков, от этой неподвижности, от белизны и оголенности. Я вспомнил сирен, сгубивших приятелей Одиссея.
— Что это? — спросила Оля, бледнея и крепко цепляясь за Петю.
— Есть древо жизни, а это, судя по всему, древо смерти, — произнес я зловеще.
— Ну тебя, — сказала неуверенно Оля. — Пойдемте отсюда!
— От древа смерти не уйти, — изрек я, и, как бы подтверждая это, гаркнули пронзительно птицы. Было, похоже, что само древо кричит подземельным, корневым голосом. А после воплей наступила умопомрачительная тишина.
Можно услыхать, как поскрипывают перья длинных птичьих хвостов.
Но за этим поскрипыванием угадывалось и другое, потяжелее, повесомей — чьи-то шаги.
Кто-то черный и кривоватый возник из-за древа. А может быть, вышел из него? Дух древа?!
— Оля, — сказал он, приблизившись.
— Откуда он знает мое имя? — скороговоркой шепнула Оля, приседая и прячась за нас с Петей.
— Меня зовут дон Альфонсо, — сказал кривоватый дух. — Я стерегу паво реаль. Красивые птицы и дорого стоят.
— Оля, — поздоровался я. — Привет! Никогда не видел белых паво реаль.
— А кто они такие? — спросила, ободряясь, Оля.
— Королевские индюки, или павлины. Они могут спать только на ветках деревьев, — пояснял дон Альфонсо. — Те, что с хвостами покороче, — самки.
Под руководством дона Альфонсо мы обошли вокруг дерева. Оно уже не казалось таким зловещим. А индюки, хоть и королевские, оставались индюками. Дрыхли себе на ветках и вскрикивали спросонок…
Завершив экскурсию, дон Альфонсо кривовато ухмыльнулся.
— Хотите поглядеть на других павлинов? Тут в парке кабаре Чили-Вили! Я провожу.
— Да, пойдемте поближе к жизни! — сказал долго молчавший Петя. — Пойдем, мамочка, сегодня последний день в Канкуне — поглядим под конец кабаре.
