Скрытый антагонизм между авиаторами, свысока поглядывавшими на «сухопутчиков», и армейскими штабами, не желавшими понимать особенностей ВВС, стремившимися «построить» зарвавшихся «сталинских соколов» и занять их полезным делом (например, строевой подготовкой), существовал всегда. В этой никогда не затихавшей вражде Жуков, естественно, выступил на стороне общееойсковиков. Забегая вперед, следует отметить, что укомплектование должностей летнабов «сухопутчиками» не прижилось: направленные часто против воли в авиацию артиллерийские и пехотные командиры в общей массе оказались готовы к ведению воздушной разведки не более, чем «нормальные» штурманы ВВС. Пользуясь словами популярной песни тех времен, можно сказать, что сверху, действительно, «видно всё», но совсем не так, как нарисовано на карте. Обвинения в бессистемности подаваемой «наверх» развединформации имели причиной не столько слабую подготовку летнабов, сколько отсутствие соответствующего обрабатывающего центра, «мозга», который преобразовывал бы эту информацию в удобоваримый для общевойсковых штабов вид. Именно здесь, на этапе интерпретации полученных данных, крылась самая большая слабость советской воздушной разведки.
Но вернемся к содержанию приказа Жукова. Все разведывательные самолёты предписывалось радиофицировать и оснастить дневными фотоаппаратами АФА-1 и ночными НАФА-19. В дальнейшем дальние разведэскадрильи и разведполки ГК КА планировали перевооружить самолётами «103» (прототип Ту-2 в то время заканчивал государственные испытания, его серийное производство НКАП собирался начать с января 1942 г). Разумеется, приказ не был реализован в полной мере, особенно в части корпусной авиации, но стал отправной точкой для создания разведэскадрилий фронтов взамен разгромленных довоенных рап'ов.
Разведывательные подразделения наряду с бомбардировочными полками готовились централизованно в 15-м запасном авиаполку, развернутом в г Петровске Саратовской области. Из семи вновь сформированных в нём эскадрилий три (321-я старшего лейтенанта Н.С.Титова, 322-я капитана А.С.Вахрамова и уже упоминавшаяся выше 215-я капитана С.Д.Бермана) получили на вооружение новейший тяжелый истребитель-разведчик Пе-3 (иногда, чтобы подчеркнуть наличие фотоаппаратуры, этот вариант машины в войсках называли Пе-ЗФ). Первые две эскадрильи были полностью взяты из 317-го pan майора Ивановского (в полку остался только штаб), а третья — выделена из состава 315-го pan. Готовились к перевооружению на Пе-3 ещё восемь разведывательных эскадрилий, но техники для них не нашлось. В 1941 г московский завод № 39 сумел выпустить всего 196 Пе-3, большая часть которых пошла на вооружение шести авиаполков, включая два, впоследствии ставшие разведывательными: 40-й и 511-й.
