В январе он неожиданно уволилися из доминиканского колледжа. Затем сел в машину и уехал из дома, отчаянно пытаясь убежать от своих воображаемых преследователей. С родителями он не попрощался. Тельма Тул обезумела. Через несколько дней он получила письмо, в котором говорилось, что он гостит у друзей в Лафайетте. Очевидно, так оно и было, но после этого он домой не вернулся. Почти два месяца он ездил по стране. Затем остановил машину под Билокси, Миссиссиппи, протянул шланг от выхлопной трубы в кабину, лег на заднее сиденье и позволил своей жизни закончиться.
Тельма Тул заперлась от всего мира на два года. Потом сложила в папку рукопись — или то, что Уокер Перси назвал «cмазанной и едва читаемой машинописной копией» — и начала предлагать ее всем издателям, кого только могла вспомнить. Все они возвращали ее обратно.
Муж умер. Она сломала руку, много месяцев провела в больницах и доме призрения. Наконец, переехала с нищенский сборный домик брата на авеню Елисейские Поля — вместе со своим роялем и рукописью сына. И продолжала рассылать ее издателям.
И потом — счастливый конец, через 11 лет после смерти сына. Он случился — иронический поворот судьбы, который привел бы его в восторг. Она навязала рукопись романисту Уокеру Перси. Она так настаивала, что он не смог отказать без того, чтобы не оказаться грубым, а он оказался слишком южанином, чтобы грубить леди. Он прочел книгу, пришел в восторг и убедил издательство Университета Штата Луизиана опубликовать ее. Остальное — история.
Цель ее была достигнута. Тельма Тул могла успокоиться. Она и успокоилась — ненадолго. Но много времени потратила на пропаганду книги, нимало не смущаясь тем, что теперь ей, для того, чтобы передвигаться, ей требовались ходунки.
Через некоторое врнемя она смахнула пыль и с «Неоновой Библии», говорила о том, чтобы опубликовать и ее, но затем передумала. Бессмертие ее сыну уже обеспечено. К чему рисковать и пятнать его имя тем, что он впопыхах настрочил еще подростком? Кроме этого, она оказалась не единственной наследницей собственного сына. По законам штата Луизиана, брат ее мужа и его дети также оказывались совладельцами рукописи. Они отказались от своих прав на «Сговор остолопов», когда он был еще машинописной копией, напечатанной под копирку. Однако такой ошибки они больше не совершат. Половину авторского гонорара они загребут — после всех ее трудов. Так вот, Тельма Тул не отдаст им больше ни цента. И она наложила вето на публикацию.
